Она неуверенно улыбнулась, обнаружив, что не в состоянии говорить. Калеб выглядел откровенно грозным.
— Господи, — сказал он, все еще не вполне веря тому, что увидел. — Я смотрю: мерин Дьюс,
[3]
меховая куртка — и решил, что это Виллоу… А Вулф знает, что ты на этом дьявольском ветру?
Появление множества черных и серых волчьих теней освободило Джессику от необходимости отвечать. Она не успела перевести дыхания, как Калеб посадил ее на коня левой рукой, а в правой у него оказался револьвер. Выстрелы следовали один за другим так быстро, что их невозможно было сосчитать, и это стаккато вплелось в дикое завыванье ветра. Один волк остался лежать в сотне футов от них, остальные исчезли так же незаметно, как и появились.
Джессику поразила скорость и точность стрельбы. Но если судить по словам Калеба, сам он собою был далеко не так доволен.
— Черт побери! Как же я так промазал? Наверное, штук тридцать этих сукиных сынов сейчас здесь носится.
Калеб не ссадил Джессику, а просто перебросил ее на Дьюса, быстро перезарядил пистолет и направился к новорожденному. Кобыла настороженно прижала уши.
— Успокойся, косоглазая! Я собираюсь помочь твоему малышу, а не слопать его!
Ноздри кобылы раздулись. Она переступала с ноги на ногу, била хвостом и нервно заржала, увидев, как Калеб поднял жеребенка, укутал его и положил на колени Джессике.
— Вези его на конюшню. Стальной это не понравится, но она пойдет за ним.
— Еще, по крайней мере, трех кобыл не хватает в табуне, — сообщила Джессика.
С шипением произнеся под нос какое-то слово, Калеб надел рукавицы.
— Прямо тридцать три несчастья! Только уж очень своенравные кобылы жеребятся в такую погоду!
— Адресуй упрек очень своенравным жеребцам. Это результаты их летних шалостей, — возразила Джессика.
Калеб весело рассмеялся и хлопнул Дьюс.
— Давай, парень, езжай. Эти бойкие малыши — твоя наездница и новорожденный — могут быстро замерзнуть на таком ветру.
— Я не маленькая, — возразила Джессика, когда мерин двинулся в путь.
— Ты знаешь, Виллоу говорит мне то же самое с тех пор, как я встретил ее. Я не верил ей тогда, не верю и сейчас… Следи за Дьюсом. Он очень не любит ветер.
— Я это заметила… Я вернусь за другими новорожденными.
— Нет, это слишком опасно при таком ветре и обилии волков. Оставайся дома. Рено идет вслед за мной. Он займется поиском остальных кобыл.
— А как же с коровами? Они вам нужны не меньше, чем лошади… А большинство лошадей все же принадлежит Вулфу.
Калеб не ответил. Он быстро запрыгнул на высокую лошадь и через минуту скрылся в снежной мгле. За ним проскакал, повернув крупы к ледяному ветру, табун сгрудившихся от холода лошадей.
Оглядываясь на стальную, Джессика быстро доскакала до конюшни. Кобыла долго не желала входить внутрь, но наконец вошла, пугливо вздрагивая на каждом шагу. Джессика поставила кобылу и жеребенка в пустое стойло, подтащила бадью с водой и охапку сена и снова забралась на Дьюса.
Дьюс никак не хотел покидать убежища. Лишь после недолгой, но острой борьбы, в которой тоненькая Джессика оказалась сильнее, огромный мерин снова вышел навстречу ветру.
Далекие выстрелы подсказали Джессике, где найти Калеба. Когда она добралась туда, волки уже ушли. Высокий и широкоплечий, стоя спиной к ней, Калеб закутывал новорожденного жеребенка, перезаряжал револьвер и следил за возможным появлением голодных волков под покровом снежной завесы. Не обнаружив хищников, он зачехлил револьвер и нагнулся, чтобы поднять новорожденного. Эта кобыла была более ручная: Она лишь постоянно обнюхивала жеребенка.
Словно поняв, что внимание человека сосредоточено не на них, волки двинулись на него с трех сторон.
Джессика не успела окликнуть Калеба. Он выхватил револьвер и так же, как в первый раз, разрядил в мгновение ока всю обойму. Скорость его движений потрясла Джессику, хотя она уже это и видела.
Волки разбежались, оставив на снегу две темные тени. Калеб тут же перезарядил револьвер. Что-то услышав за спиной, он мгновенно повернулся и прицелился.
Джессика вспомнила, как Вулф говорил, что Рено и Ка-лебу не было равных, когда речь шла о скорости и шестизарядном револьвере.
— Вилли, черт возьми, как ты здесь очутилась и почему из всех лошадей выбрала Дьюса? — удивленно воскликнул Рено. — А Калеб знает о твоей глупости?
Когда Джессика подъехала поближе, ветер сдвинул ей капюшон. Длинные рыжие пряди выбились и огненно заполыхали на ветру при скудном предзакатном освещении.
— Джесси! Бог ты мой, а Вулф…
— Передай мне этого несчастного новорожденного, пока он не примерз к земле, — перебила его Джессика, устав выслушивать назидательные речи о том, что ее место дома у камина. — Вам не хватает рабочих рук.
Она торопливо убрала волосы под капюшон и туго натянула поводья. Рено тут же подбросил ей на колени кудрявого, черного жеребенка с белым носом. Едва не наступая Рено на пятки, подошла крупная поджарая гнедая.
— Ты уже стреляла из дробовика?
— Да.
— Ты перезарядила его?
— Меня учил охотиться Вулф. Как ты думаешь? — Лицо Рено озарилось улыбкой.
— Думаю, что перезарядила. У меня твой карабин. Хочешь поменяться?
— Не в пример Вулфу, я не могу стрелять одной рукой и с закрытыми глазами, — сказала Джессика. — По мне лучше дробовик. Здесь мне нужно только направлять его в нужную сторону и нажимать на спусковой крючок.
— Только обязательно делай это, Рыжик. Роды пахнут кровью, а ветер разносит запах и приводит в бешенство все волчьи стаи отсюда до перевала. Здесь бродит, поди, не меньше сорока или пятидесяти волков. Мерзкие твари! Одного застрелишь — на его месте трое появляются. — Он похлопал Дьюса по крупу. — Вези ее домой, Дьюс!
Дьюс весьма готовно направился к конюшне, сопровождаемый кобылой, которая по росту почти не уступала ему Новорожденный слегка побарахтался, затем смирился и лежал спокойно, несмотря на ледяной ветер. Как только Дьюс миновал редкие заросли деревьев, которые давали хоть какую-то защиту от ветра, на Джессику набросилась поземка, больно жаля льдинками незащищенную кожу лица. Мерин вращал головой и выгибал спину, словно намереваясь сбросить наездницу.
— Даже думать об этом не смей, — пробормотала Джессика, с помощью уздечки сдерживая волнение мерина.
Внезапно отовсюду появились волки.
Вскрикнув от неожиданности, Джессика отпустила поводья, подняла дробовик и выстрелила в черный прыгающий силуэт. Одновременно Дьюс лягнул задними ногами, а большая гнедая кобыла напала на ближайшего волка, принудив того к бегству. Кобыла повернулась задом к мерину. Тем самым лошади инстинктивно защитили свои наиболее уязвимые места — сухожилия, направив морды в сторону кольца врагов. Джессика не стала понуждать Дьюса скакать домой: она понимала, что лошадей загрызут раньше, чем они успеют добраться до спасительного загона.
