Глава 1
Лето 1868 года
Долина Эго, Территория Колорадо
«Она чем-то напугана.
У нее поступь феи».
Эти две мысли пришли одновременно в голову Рафаэля Морана, который здесь был известен как Бич. Он затруднился бы определить, что именно привлекло его в девушке, – написанный на лице страх или ее удивительная грация.
Он хотел надеяться, что страх.
Однако забурлившая кровь говорила о другом. Под потертой шерстяной курткой и поношенными брюками угадывались весьма соблазнительные формы. А гордо поднятый подбородок и отчаянная решимость в позе и выражении лица девушки не могли скрыть владевшего ею страха.
Бич не знал, что было причиной этого страха и почему это так привлекло его внимание. Он знал лишь, что намерен это выяснить.
Он помешкал перед витриной единственной в округе лавки, стоя в грязи под пронизывающим, дующим с гор ветром, от которого не спасала даже куртка из плотной шерстяной материи. Должно быть, девушке также было зябко и неуютно.
Она явно дрожала, когда открывала забрызганную грязью дверь лавки.
Демонстрируя спокойствие и непринужденность, Бич проследовал за девушкой внутрь. Порыв ветра с грохотом захлопнул за ним дверь. Впрочем, он едва заметил это, ибо его внимание было приковано к молодой особе, обладающей столь пленительной, чуть танцующей походкой.
Она остановилась в снопе света, падающего из окна. Некоторое время ее глаза с любопытством скользили по выставленным образцам материи и одежде. Тонкие пальцы одной руки были крепко сжаты – очевидно, она что-то в них держала.
Словно почувствовав пристальный интерес Бича, девушка внезапно обернулась. На него глянули глаза, удивительно голубые, чистые и глубокие, словно вода в спокойном осеннем озере. Из-под шляпки выбивались волосы, которые также рождали ассоциации с осенью, – блестящие, каштанового цвета, с золотистым и багряным отливом.
«Я видел ее раньше, – подумал Бич. – Но где?»
И вдруг как вспышка молнии пришло осознание.
«В мечте. Она та девушка, что всегда ждет у входа в хижину…
Ждет меня».
Бич молча и недвижимо смотрел на «мечту». Из-под поношенной шляпки выбился еще один локон. Волосы казались шелковистыми на фоне бледной щеки.
Не отдавая отчета в своих действиях, Бич подошел к девушке и поднял руку с намерением поправить выбившуюся прядь. Когда наваждение спало и Бич сообразил, что он собирается сделать, он отдернул руку, отступил на шаг и прикоснулся ею к своей шляпе.
– Доброе утро, мадам, – с поклоном произнес он.
Девушка заморгала глазами и уставилась на его массивную руку. Бич понимал причину этого. Он отдернул ее так быстро, что, несмотря на свои подозрения, девушка не была уверена в том, что он собирался коснуться ее.
Она перевела взгляд с его кисти на длинный пастуший кнут, висевший у него на правом плече. В глазах ее отразилось удивление.
Погонщики с пастушьими кнутами не были такой уж редкостью на территории Колорадо, во всяком случае, их появление здесь не могло слишком удивить людей. Непроизвольная реакция незнакомки подсказала Бичу, что она, по всей видимости, что-то знала о нем.
Девушка ответила на приветствие скупым кивком головы, а затем решительно повернулась к прилавку.
– Мистер Мэрфи! – позвала она.
Трепет пробежал по телу Бича. Ее голос, как и ее походка, действовал на него магнетически.
«Я слишком долго обходился без женщины».
Но едва эта мысль пришла, как он тут же счел ее неверной. Бич не относился к числу тех мужчин, чьими поступками руководит чувственность. Он провел много лет в странах, где женщинам запрещалось иметь дело с иностранцами – даже с такими вежливыми и уравновешенными, обладателями широких плеч, дымчато-серых глаз и шевелюры цвета солнца.
– Мистер Мэрфи!
Послышался скрип, чье-то ворчание, шлепанье ног, и из задней комнаты вышел мужчина. Судя по всему, владельцу лавки чертовски не хотелось покидать насиженное теплое место у печки и тащиться в холодное, напоминающее амбар помещение, где был кучами свален товар. Во всем большом золотоносном краю это была единственная лавка, что основательно развратило Мэрфи. Он всякий раз давал покупателю понять, что оказывает ему величайшую любезность, продавая товары по баснословно высоким ценам.
Дверь лавки за спиной Бича распахнулась. Он сделал шаг в сторону, давая вошедшим дорогу, и в то же время его рука непроизвольно коснулась рукоятки кнута, висевшего на правом плече. В этом движении не было ничего угрожающего. Это была обычная реакция того, кто не раз оказывался один на один с самым страшным зверем – человеком.
Четверо ввалившихся в лавку мужчин являли собой объяснение того, почему Бич, путешествуя в здешних краях, придерживался правила ни к кому не поворачиваться спиной.
Братья Калпепперы, громогласные, нахальные, немытые и нечесаные, страшно ленивые, мягко говоря, ни у кого не вызывали симпатии. В том числе, если верить слухам, и у своей матери из Арканзаса.
Люди не различали, кто из них был Бо, кто Клим, Дарси или Флойд. Да это и не имело никакого значения, потому что они все были на одну колодку: у всех темно-каштановые волосы и голубые глаза, все поджарые и несдержанные в гневе. Они напоминали стадо животных. Вместе искали золото, охотились, дрались и развратничали.
Поговаривали, что Калпепперы также грабили золотоискателей, которые пытались переправить золото из долины Эго в Канзас-Сити, но с поличным их никто не поймал и никто не предъявил им в том обвинения. Того, кто вольно или невольно переходил Калпепперам дорогу, как правило, находили до полусмерти избитым, и он вынужден был уходить искать счастья в другой район Скалистых гор.
Калпепперы были ленивы, когда нужно было добывать золото в твердых породах, но когда дело доходило до драк, тут уж они не знали никакого удержу и пускали в ход кулаки, ножи, револьверы и все, что попадалось под руку.
Бич незаметно отошел подальше к стене. Он не считал, что непременно должно случиться нечто неприятное, но осмотрительный человек должен быть готов ко всему.
А Бич, безусловно, был человеком осмотрительным. С того места, где он находился, ему отлично было видно справа девушку, а слева – Калпепперов.
Если кто-то из братьев и заметил маневр Бича, то виду не показал. Четыре пары голубых глаз впились в девушку, словно взгляд хищника в новорожденного ягненка.
– Что тебе, Шеннон? – спросил Мэрфи. – Говори быстро. А то я совсем простужусь.
– Мне нужна мука и соль, – быстро проговорила Шеннон. – Еще кусочек сала и немного питьевой соды.
