– Когда это случилось? – спросила Элисса.
– Утром.
Отвечая, Морган переводил взгляд с Хантера на Элиссу и обратно. Проницательные карие глаза не упустили предательского румянца на щеках хозяйки ранчо. Конечно, она могла и нарумяниться, но, кажется, Элисса не пользовалась подобными ухищрениями. Ветер и солнце тоже могут зажечь девичьи щеки алым цветом, но проницательный Морган заподозрил кое-что другое.
На такой нежной и светлой коже, как у Элиссы, способно отпечататься каждое прикосновение мужской щеки.
– Она не могла уйти пешком далеко, – сказала Элисса.
– В том то и дело, что не пешком, – ответил Морган. – Она забрала большую кобылу, мы поймали ее на прошлой неделе. Ту, у которой на боках свежее клеймо Слэш-Ривер.
Элисса еле сдержалась, чтобы не выругаться.
– Эту кобылу мама любила чуть ли не больше всех. Чистых арабских кровей, я хотела оставить ее на племя.
– Ну что ж, индейцев трудно обвинить в том, что они не разбираются в лошадях, – иронично заметил Хантер.
Элисса подумала об избитой, истекавшей кровью индианке, так сильно пострадавшей от Калпепперов. И не могла осудить девушку, взявшую лошадь на Лэддер-Эс и удравшую к своим при первой возможности.
– Ну, одной лошадью больше, одной меньше, нас это не спасет, – помолчав, вздохнула Элисса. – Пускай бежит. Лучше побеспокоимся о скоте.
Хантер и Морган посмотрели друг на друга. Хантер кивнул.
– Да, мэм, – сказал Морган, – у меня есть кое-что на уме. – И он повернул лошадь к болоту.
– Что вы еще придумали? – спросила Элисса. Хантер резко повернулся к ней.
– Ты о чем? – поинтересовался он.
– Я спрашиваю, что вы еще придумали без меня?
Хантер собирался солгать, но увидел ясный изучающий взгляд зелено-голубых глаз и понял – не выйдет.
– Ничего такого, о чем тебе стоило бы волноваться, – сказал он.
– Чушь.
Несмотря на молчаливое ожидание Элиссы, он больше ничего не добавил. Выражение глаз изменилось. Ни следа былой интимности.
– Ты мне совсем не веришь, да? Ни капли?
Хантер взялся за уздечку Леопарда прежде, чем она успела направить жеребца.
– Я не хотел тебя волновать, – признался Хантер.
– Ну еще бы.
Ирония в ее голосе вывела его из себя.
– Черт побери, Сэсси! Что хорошего, если ты будешь знать о налете Лэддер-Эс на Калпепперов?
– Ну конечно, ничего, с твоей точки зрения.
– Да черт со мной! Я беспокоюсь о тебе. У тебя и так забот полон рот с этими Калпепперами, с больной Пенни, с новостью, что Билл – твой отец. У тебя пропадает скот, эта схватка из-за индианки и… – Хантер не закончил и умолк.
– И то, что у меня появился первый любовник, – закончила Элисса.
Хантер резко кивнул. Она горько улыбнулась.
– Мой любовник, – нежно сказала Элисса. – Ты как раз самая прекрасная из моих забот.
Хантер поморщился, но промолчал. С тех пор как он ощутил поцелуи Элиссы на своем теле, он уже не мог на нее злиться.
– Я хотел бы вернуться в пещеру, – низким голосом признался он. – Чтобы опять вкусить твою сладость, аромат корицы и пламя, о которых я и мечтать не мог, пока не встретил тебя.
Рука Элиссы взметнулась к его губам, закрывая Хантеру рот. Пальцы дрожали, что уверяло его – она все помнит так же явственно, как и он.
Он лизнул ее пальцы.
– Хантер, – потрясение проговорила она, – не надо.
– Почему? Ведь нам обоим нравится.
– Но что-то мы можем сделать сейчас?
– О, ты бы удивилась, узнав, чем способны заниматься двое верхом на лошадях, – сказал он, поддразнивая ее и как бы приглашая.
Элисса вспыхнула.
– Может, ты привык к такому, а я нет.
– Привык? – Хантер покачал головой. – Разве ты не слышала? Я вообще никогда не хотел женщину больше, чем тебя. Никогда.
Элисса выпучила глаза.
– Ну и я чувствую то же самое. С каждым разом все больше. А что, так не должно быть?
– У меня так не было, но к хорошему быстро привыкаешь
Незаметно он поерзал в седле, пытаясь справиться с возникшим желанием.
– Я думаю, – осторожно начал Хантер, – нам лучше поменять тему. А то тебе придется залезть ко мне в седло.
Элисса улыбнулась.
– Не искушай меня, – попросила она. Потом Хантер коснулся ее губ с захватывающей дух нежностью.
– Когда мужчины ночью отправятся в рейд, не пытайся ехать следом. Обещай.
Элисса побледнела.
– Сегодня ночью?
– Да.
– Так поэтому ты повел меня в пещеру? – спросила она испуганно. – Ты боялся не вернуться?
– Я не мог оставить тебя с такими воспоминаниями о боли и унижении. Мысль об этом… терзала меня.
– Позволь мне поехать с тобой, – настаивала Элисса.
– Нет.
В голосе звучала непреклонность. Таким же непреклонным было и его лицо.
– Но… – начала она.
– Нет. Обещай мне.
– Но…
– Ты хочешь, чтобы я умер, в постоянном страхе оборачиваясь – где ты?
– Это нечестно.
– Ты этого хочешь? – спросил Хантер, и от мягкости в его голосе Элисса растерялась.
– Конечно, нет, – проговорила она, сдаваясь.
– Тогда оставайся дома.
Хантер обошел весь дом и закрыл все ставни. Поскольку Джон Саттон был обитателем равнин, борцом против индейцев и осторожным человеком, он сделал большие деревянные ставни изнутри. Они предназначались для защиты от пуль и стрел, а вовсе не от дождя.
Элисса шла вместе с Хантером, в сопровождении собак. Она позвала их в дом, чтобы псы своим лаем не выдали бандитам присутствия людей.
Хантер захлопнул ставни, а Элисса открыла бойницы для ружей в толстых бревенчатых стенах.
Пенни увела собак в свою комнату и заперла, чтобы не путались под ногами.
– Никакого света, – приказал Хантер. Элисса кивнула.
– На рассвете у вас кто-то появится. Скорее всего Сонни. Морган сотворил чудо из парнишки. Кто бы мог ожидать такого превращения!
– А почему мне нельзя подождать тебя на хребте у Уинд-Гэп и…
– Нет, – резко перебил ее Хантер. – У вас довольно еды и воды. Даже если кто-то из бандитов убежит, вы будете в безопасности, пока мы прогоним скот до лагеря Халлек.
Элисса закрыла глаза и отвернулась, не желая показывать Хантеру свой страх. Это был страх не только за себя.
