Даже теперь, после того как прошло столько
лет, я закрываю глаза и все отчетливо вижу, словно просматриваю старую
киноленту, где еще свеж в памяти каждый эпизод, каждое мгновение и каждое
сказанное мною слово. В тот день так быстро решилась твоя судьба. Еще утром я
проснулась в твоих объятиях и подумала о том, что как же все-таки замечательно
быть женой, а ближе к вечеру я вдруг услышала жуткое и жестокое слово «вдова».
Я даже шарахнулась в сторону и закрыла лицо влажными от волнения ладонями,
после того как меня первый раз так назвали. Мне показалось, что меня так не
назвали, а обозвали. Для меня это было оскорбительно и жестоко. Болезненная и
мощная пощечина, которую нанесла мне моя судьба. А затем до моего мутного
сознания стали доноситься различные слухи… Кто-то говорил, что тебя убили
потому, что ты занимался криминальным бизнесом. Я украдкой смотрела на этих
людей, нервно сжимала кулаки и думала о том, что в то время, когда тебя убили,
честного бизнеса просто не существовало. Это сейчас можно строить свой бизнес
более разумно и легализованно, а тогда было совсем другое время и другие нравы.
Ты смог заставить меня уважать и ценить деньги, потому что до тебя я вообще не
знала, как трудно, оказывается, их зарабатывать и с каким риском они даются. До
тебя я жила одним днем и понятия не имела о том, что свою жизнь нужно
планировать и даже с математической точностью просчитывать. Помнишь, ты всегда
говорил, что у меня чутье на деньги? Так это ты же сам его выработал. Ты выдал
мне аксиому о том, что для того, чтобы иметь деньги, нужно заплатить слишком
большую цену.
После того как тебя не стало, для меня
начались трудные времена. Меня часто посещали мысли о смерти. Я ведь знала, что
мы две половинки единого целого, а теперь получилось, что осталась только моя
половина, которая уже никогда и ни к кому не сможет приткнуться. В то время у
меня пропал смысл жизни. Мне было не для кого и не для чего жить. Твои друзья
пытались меня поддержать, предлагали свою помощь, но меня все это только
раздражало. Я злилась на них за то, что они живы, а тебя уже нет. Я считала,
что все вокруг виноваты в твоей смерти, потому что нам с тобой была нужна
помощь при жизни. Все знали, что у тебя слишком много проблем, но никто не
предложил их разрешить тогда, когда ты был еще жив. Я знаю, что у меня за
спиной все говорили о том, что тебя сгубили деньги, что ты слишком многого
хотел, что тебе постоянно было мало и что ты лез в дебри, куда тебе лучше было
бы не лезть. Они говорили, что тебя сгубила жадность. Я не обращала внимания на
подобные разговоры и пропускала их мимо ушей. Какая разница, жадным ты был или
нет? В конце концов, ты занимался бизнесом и делал деньги ради денег. Я никогда
не поверю, что человека, занимающегося бизнесом, может обойти стороной жажда
наживы. На черта он нужен тогда, такой бизнес? Бизнесом не занимаются ради
удовольствия, иначе можно прогореть и стать банкротом на первой же сделке.
Прошло девять дней с момента твоей смерти,
я спряталась от внешнего мира за стенами своей большой квартиры. Я не брала
телефон, потому что боялась услышать молчание в трубке. Он так часто звонил,
что я выдернула шнур из телефонной розетки и в полном отчаянии разбила
новенький аппарат о стену. Мне хотелось, чтобы он навсегда оставил меня в
покое, чтоб замолчал и не обременял меня жизнью из внешнего мира, находящейся
за стенами моей квартиры.
Я бродила по квартире в твоей рубашке,
заходила в твой кабинет, сидела за твоим рабочим столом, держала в руках твою
ручку и смотрела на твои фотографии. А еще я много пила. Я пила вино, открывала
двери большого массивного шкафа, рассматривала твои вещи, обнималась с твоими
свитерами, вдыхала запах твоих рубашек, которые пахли твоим любимым парфюмом.
Иногда подходила к старинному проигрывателю, ставила твои любимые пластинки,
вновь пила, слишком много курила, а один раз открыла окно и посмотрела вниз, на
шумный проспект. У меня возникло желание выброситься. Наклонившись как можно
сильнее, я вдруг резко отпрянула и подумала о том, что если бы ты был жив, то
никогда бы мне этого не простил. Ведь с того самого дня, как мы с тобой
познакомились, ты делал все возможное для того, чтобы я полюбила жизнь.
В тот день я первый раз подошла к зеркалу и
посмотрела на свое отражение. Если бы ты меня такой увидел, то наверняка бы
очень сильно испугался. На моем лице было столько боли, а под моими глазами
были такие черные круги и мешки, что мне показалось: еще немного – и мои глаза
вообще куда-нибудь провалятся. В дверь настойчиво звонили. Несмотря на то что я
уже давно не реагировала на любые вмешательства из внешнего мира, я все же
подошла к двери, открыла ее и увидела обеспокоенного Вадима. Он сказал, что
сегодня сороковой день после твоей смерти. Подумать только, я просидела в
добровольном затворничестве ровно тридцать один день. А ведь я этого не
ощутила. Вадим пытался затащить меня в душ, что-то кричал по поводу того, что я
заживо себя похоронила, что все эти дни он пытался до меня достучаться и
дозвониться, что в ресторане сидят люди, справляющие сорок дней, и что я
обязана там появиться. Ты знаешь, тогда у меня началась настоящая истерика. Я
кинула в Вадима пустой бутылкой из-под вина, но он успел увернуться. Я стала
кричать ему о том, что я никому и ничем не обязана, что того человека, которому
я действительно была обязана, больше со мной нет. Я кричала, что в ресторане
сидят чужие люди, что все это показуха, что все эти люди только делают вид, что
скорбят, а в глубине души они радуются, что тебя больше нет. А потом я сказала,
что доверяю только одному человеку – это Вадиму, потому что вы с ним как
братья. Вы выросли в одном дворе, дрались друг за друга с соседскими пацанами,
купили в складчину свою первую машину, вместе набивали шишки и учились
зарабатывать деньги.
Тогда Вадиму все же удалось заставить меня
привести себя в надлежащий вид, надеть темные очки во все лицо, приехать в
ресторан на твои поминки и слушать про тебя высокие и хвалебные речи. Я
смотрела на твой портрет, стоящий среди множества строгих букетов,
всматривалась в твои глаза и думала о том, что еще совсем недавно ты был хорош
собой, а в твоих глазах бурлила шальная жизнь. А ведь в тот день, когда я
фотографировала тебя на этот портрет, ты почти сутки не спал, но это никак не
отразилось на твоей внешности. Знаешь, а ведь я всегда поражалась твоей
работоспособности. Ты мог не спать несколько суток подряд, но при этом всегда
выглядел так, словно только что приехал с неплохого курорта.
А когда Вадим привез меня на кладбище, я
вдруг подумала о том, что уж коли мы с тобой половинки единого целого, то
настанет день, и я обязательно тебя найду. Если я нашла тебя на этом свете,
значит, смогу найти и на том. Оглянувшись на другие могилы, я остановила свой
взгляд на Вадиме и как-то испуганно произнесла:
– Вадим, как-то страшно стоять двум живым
среди такого количества мертвых.
