– Валя, ты же знаешь о том, что до тебя я был
очень плохой, но ты сделала меня хорошим. Я знаю очень много русских выражений,
и это не значит, что я учился этому в постели с русскими женщинами. Не ревнуй,
я не давал тебе повода. Я хочу, чтобы сейчас ты была со мной ласкова, добра и
покорна. Ты моя жена, так что, давай исполняй свой супружеский долг, –
рассмеялся Валид.
Только мне почему-то было не смешно. Валид
коснулся моего лица и тут же заметил:
– Ты опять плачешь. Это от счастья?
– От счастья, – кивнула я головой и вытерла
слезы.
– Странные вы, русские. Люди всегда плачут от
горя, а вы умеете плакать от счастья. Иди ко мне, малыш. Все хорошо. Я с тобой,
и я люблю тебя.
После этих слов я почувствовала какой-то
необъяснимый порыв рассказать все своему мужу и попросить у него защиты и
утешения. Мне было жутко от того, что мой паспорт находился у чужого человека,
который теперь будет постоянно присутствовать в моей жизни и диктовать мне свои
условия. И все же какое-то подсознательное чувство меня останавливало. Я вдруг
подумала о том, что если моим мужем был бы русский мужчина, то было бы больше
вероятности, что он меня поймет и вытащит из того кошмара, в который я
вляпалась. Но я не могла рассказать египетскому мужу о том, что я нечаянно
убила его брата, пытавшегося меня изнасиловать, потому что понимала, что он
вряд ли меня поймет, даст мне свою защиту и уж тем более оправдает.
Когда муж начал меня ласкать и склонять к
близости, я принялась отвечать на его ласки, но подумала о том, что, если я не могу
рассказать своему мужу о своей беде, значит, у нас с ним нет того редкого
родства душ, которое должно быть между мужчиной и женщиной. Валид хочет меня,
как интересную, соблазнительную женщину, но ему совершенно неинтересно, что
творится у меня на душе. Ласки супруга становились все настойчивее. Несмотря на
ту теплоту, которая исходила от Валида, я чувствовала тоску, горечь, и мне
по-прежнему хотелось плакать и плакать.
Я была одна в неизвестной мне, чужой стране,
вся подавленная, несчастная и морально опустошенная. Поняв, что я больше не
могу противиться ласкам своего мужа, я закрыла глаза, постаралась хоть на
какой-то короткий период времени откинуть все гнетущие меня мысли в сторону и
всецело отдалась страсти, захлестнувшей меня. Все мысли в голове спутались,
проблемы отошли на задний план, и наступило временное облегчение.
– Малышка, ты сегодня была какая-то скованная,
– прошептал на ухо муж. – Словно чего-то боялась.
– Я боялась, что ты нечаянно надавишь на мое
больное ухо.
– Любимая, я был осторожен. За твое ухо я уже
попросил у тебя прощения, а ты все не можешь про это забыть.
– Во-первых, я не могу про него забыть, потому
что оно о себе напоминает независимо от того, думаю я о нем или нет. Во-вторых,
я ни в коем случае тебя не упрекаю: я тебя простила. Мне было с тобой очень
хорошо. Да разве с тобой может быть плохо? В постели ты – бог.
Видимо, мое последнее выражение настолько
понравилось моему супругу, что он притянул меня к себе и вновь покрыл мое лицо
страстными ободряющими поцелуями.
– Валид, а ты бы в любой ситуации смог меня
понять? – неожиданно сама для себя спросила я мужа.
– Ты о чем?
– Ну, ты бы мне все смог простить? Нет, я не
так выразилась. Если бы вдруг я попала в какую-то чудовищную ситуацию, ты бы смог
мне поверить и помочь? Как бы мне это тебе сказать так, чтобы ты меня понял…
– Я не могу тебе простить абсолютно все, –
принялся рассуждать вслух Валид. – Ты же женщина. Ты обязана вести себя скромно
и не делать ничего лишнего. Ты – моя жена, поэтому не должна смотреть на других
мужчин.
– Я имела в виду не это, – еле слышно
возразила я мужу и осмелилась задать волновавший меня вопрос: – Понимаешь, я не
спрашиваю о том, простишь ты мне измену или нет.
– Не прощу! – словно ошпаренный, закричал Валид
и сжал кулаки.
– Успокойся. Никто не собирается тебе
изменять. Мне другие мужчины не интересуют. Я же тебе уже говорила о том, что
мне, кроме тебя, никто не нужен. Ты меня так и не хочешь дослушать!
Валид моментально успокоился и откровенно
зевнул.
– Помнишь, ты в своих сообщениях писал мне о
том, что все завидуют нашим с тобой отношениям, что многие люди могут говорить
про тебя плохо, но я не должна их слушать и принимать лживые слова всерьез? Это
всего лишь зависть.
– Я правильно тебе писал.
– Я всегда выполняла твою просьбу и никогда
никого не слушала. Все вокруг рассказывали мне о том, как опасно выходить замуж
за египтянина, но я верила только своему сердцу, – начала я издалека. – Я
хотела, чтобы ты ответил мне на вопрос: а вот если тебе кто-то скажет обо мне
что– нибудь плохое, ты будешь его слушать или нет? Если ты поверишь этому
человеку, значит, ты не будешь мне доверять, а без доверия не бывает семьи.
– Я не хочу, чтобы о моей жене кто-либо
говорил плохо. Ты не должна давать повода.
– Ну, а если вдруг это случится? – опешила я.
– Если ты будешь себя правильно вести, то
никто и никогда не скажет о тебе ничего плохого.
– Валид, ты как-то странно рассуждаешь. Я же
не могу быть для всех хорошей. Я могу платить тебе своей любовью и верностью –
это значит, что я могу быть хорошей для тебя, но не для всех вокруг. Знаешь,
как говорят у нас в России? На каждый роток не накинешь платок. Валид, неужели
ты не ударишь фейсом об тэйбл того подлеца, который скажет какую-нибудь гадость
о твоей жене?
– Если какой-то подлец отзовется плохо о моей
жене, то я задушу его своими руками или, как говорится там у вас по-русски, я
размажу его по стене, как клопа или таракана.
– А если обо мне скажет что-то плохое
кто-нибудь из твоих близких? Например, твой ближайший родственник.
– Родственник? – не ожидал от меня такого
вопроса Валид.
– Да. Если кто-то из твоих родных наговорил бы
про меня кучу гадостей, то ты бы ему поверил? Смог бы ты защитить честь своей
жены?
– Зачем ты это спрашиваешь? – не торопился с
ответом Валид.
– Мне просто интересно.
