– Я?!
– За деньгами пойдешь ты, никакие возражения
не принимаются. Если ты будешь хорошо себя вести и делать все, что я тебе
говорю, то, возможно, я верну тебе твой паспорт.
– Когда?
– Все зависит от того, как ты будешь выполнять
поручения. Не будь дурой, ты же знаешь, что я могу разозлиться и превратить
твою жизнь в ад. Бери конверт, и поехали.
Взяв конверт с фотографиями, я кинула взгляд
на неопрятную, мятую постель и произнесла с отвращением в голосе:
– Хорошо же вы сегодня здесь повеселились! А
что моего дурачка-то не взяли? Он у меня всю ночь под боком проспал. И как он
такой шанс пропустил?! А девушка тоже хороша… как она могла согласиться на
подобное? Чем только думала?
– Это обыкновенная пляжная девка. Такие не
думают о последствиях. Русская, одним словом!
– Но ведь она же замужем.
– Для многих русских женщин муж не является
препятствием к тому, чтобы вести разгульный образ жизни.
Оглядев жилище Ахмеда еще раз, я подумала о
том, что обязательно еще сюда вернусь, и как только хозяин запер входную дверь,
я постаралась запомнить номер квартиры и месторасположение дома, в котором она
находится.
– Постой здесь. Я найду машину, – проговорил
Ахмед, но моментально изменил свое решение. – Тебе нельзя стоять одной на
улице. Пошли вместе.
– Куда?
– За машиной.
– Мы поедем на машине?
– Да, я же тебе сказал.
– Ахмед, ты иди, а я постою. Я тебя подожду.
– Неприлично замужней женщине стоять одной на
улице. О тебе могут подумать плохо.
– Надо же, как ты боишься за мою репутацию!
Прямо смешно становится, честное слово.
– Отчего тебе смешно?
– Если уж мы и будем говорить о том, что
прилично, а что неприлично, то, по-моему, совершенно недопустимо грязно
приставать к жене своего родственника. Это и вовсе безнравственно.
Ахмед побагровел от злости и прошипел:
– Замолчи, женщина!
– Молчу, мужчина. Только ты не учи меня, что
такое хорошо, а что такое плохо. Если ты настолько беспокоишься за честь и
репутацию жены своего племянника, то первым делом прекрати лезть к ней под
юбку.
– Я еще раз говорю: замолчи, женщина! Ты
беременна, и я тебя не трогаю.
– А если бы я не была беременна, то тронул бы?
Значит, все дело только в моей беременности, а на то, что я жена твоего
родственника, тебе глубоко наплевать?!
– Если ты произнесешь еще хотя бы слово, то я
побью тебя.
– А если ты будешь меня бить, то я обо всем
расскажу своему мужу. Я скажу, что ты ко мне пристаешь.
– Да кто тебе поверит? Кто ты такая?
Иностранка и иноверка. Валид поверит только мне, потому что я его родственник.
Если ты скажешь хоть еще одно нехорошее слово, я сдам тебя полиции. Я заставлю
тебя гнить в египетской тюрьме.
Я не стала рисковать и сбавила тон.
– Иди за машиной.
– А ты?
– Не переживай, со мной ничего не случится. Я
тебя подожду.
– Жди. Не уходи никуда.
– Да никуда я не уйду. Буду стоять неподвижно,
как статуя.
Ахмед оставил меня у дома и пошел в сторону
небольшого магазинчика, набитого различным египетским барахлом, которое с
удовольствием раскупали наши туристы. Прижимая к себе пляжную сумку, я ощущала
необъяснимое тепло, которое исходило от пистолета, лежащего на дне. Мне
казалось, что пистолет дает мне необыкновенную энергетику и силу, что с ним я
ощущаю себя более защищенной, что теперь я смогу противостоять СТАЕ ВОЛКОВ,
которая только и ждет подходящего момента для того, чтобы разорвать меня на
части.
Я смотрела на проходящих мимо меня туристов и
завидовала их беззаботности. Когда-то я была одной из них и очень любила
Египет, потому что он необычайно прекрасен, когда ты смотришь на него глазами
туриста. А теперь… Теперь мне кажется, что я его ненавижу. Тут слишком много
грязи и лжи. Посмотрев грустным взглядом на проходящих мимо русских девушек, я
почувствовала, как на моих глазах показались слезы. Когда-то и я была так же
счастлива и беззаботна. Потрясающее море, жгучее солнце, арабская музыка,
кружащие голову коктейли – и никаких проблем и забот, только отдых. Спокойный,
размеренный, блаженный отдых, расслабляющий тело, лечащий душу.
Проходящие мимо меня девушки громко смеялись и
несли в руках пакеты с только что купленными сувенирами. Арабские продавцы,
похотливо смотрящие им вслед, бросали пошлые реплики и отпускали какие-то
неуместные шутки по поводу свободной одежды моих соотечественниц. Я поправила
панаму, достала из пляжной сумки носовой платок, промокнула свои глаза и
облизала пересохшие и потрескавшиеся губы. Почувствовав на своей нижней губе
запекшуюся кровь, я слегка сморщилась от боли и подумала о том, что раньше я не
имела привычки кусать губы, тем более с такой отчаянной силой. Оно и понятно:
ведь раньше я никогда так сильно не нервничала.
– Господи, я начала забывать все свои
привычки, без которых когда-то не могла жить. Я перестала красить губы…
Я обратила внимание на то, что я начала
размышлять вслух, и испугалась, что в последнее время я теряю над собой
контроль. А ведь когда-то я не могла выйти на улицу, не накрасив губ. Однажды,
еще живя в Москве, я села в лифт вместе со своим соседом, и вдруг внезапно
ощутила такую неловкость, что не знала, куда себя деть. Сосед не понимал, что
со мной творится, а я стояла, опустив глаза, потому что не накрасила губы и
чувствовала себя так, словно вышла на улицу без одежды.
