– Послушай, Валька, и как ты здесь живешь?
Море здесь, правда, очень красивое. Ты хоть купаться-то ходишь? Наверно, из
воды не вылезаешь?
– Была на море всего один раз.
– А что так?
– Тут порядки дурные. Муж не хочет, чтобы я
одна на улицу ходила. Можно выходить из дома только в присутствии его
родственника.
– Ничего себе они здесь намудрили! Ты же не в
тюрьме сидишь, – понимающе произнесла сердобольная Клава. – Я поэтому и говорю,
что лучше мужика здесь цеплять и к себе везти, чтобы он жил по нашим порядкам.
Ты знаешь, я сегодня мимо мечети проходила, сколько же там мужиков, это надо
видеть! И все раком стоят. Красота! Правда они все зачуханные какие-то,
пыльные. С душком. От них какой-то прелостью воняет. Но это не беда, мужичка
всегда отмыть можно: в ванну с пенкой посадить, мочалкой потереть, только воду
менять почаще надо. А потом его одеколоном обольешь, и он чистенький будет,
свеженький, новенький.
Напарник Хасана не сводил с нас глаз и,
видимо, ждал, когда мы уйдем, потому что скорее всего Хасан действительно
прятался в лавке.
– Девушки, покупайте сувениры! – напомнил о
себе он.
– Да что у тебя покупать? Какие сувениры? Я
Хасана скоро в Сибирь увезу вместе со всеми твоими сувенирами. Он у меня сам,
как сувенир будет, на него весь наш поселок посмотреть сбежится.
Напарник Хасана сверкнул в сторону Клавы
злобными взглядом и возмутился:
– Послушай, красавица, езжай в свой отель.
Хасан болеет. Он не поедет в твою Сибирь, он не любит мороз. Хасан хочет жить в
Хургаде.
– Да кто его спрашивать будет?! Будет
сопротивляться – я его упакую бандеролью и в Сибирь-матушку отправлю. Мороз он
не любит! Тоже мне, неженка нашелся. Он что, думает, я к нему в Хургаду
мотаться буду, а он в мое отсутствие будет разгульный образ жизни вести и девок
портить?! Не угадал!
– Слушай, да каких девок он будет портить?! –
еще больше возмутился напарник Клавиного возлюбленного. – У вас все девки уже
давно испорчены, у вас неиспорченных не бывает.
– У меня нет столько денег, чтобы туда-сюда
мотаться, – продолжала Клава, – Я троих детей одна ращу. На эту-то поездку еле
накопила. Так что у меня разговор короткий: назвал прилюдно меня женой –
значит, пусть женится, и точка! А то ишь надумал, чтобы я к нему постоянно
моталась! А о моем бюджете он подумал?! Так что дадим ему валенки, ушанку и
пусть привыкает к сибирским морозам.
– Женщина, возьми другого в свою Сибирь, –
отстаивал честь друга напарник Хасана. – Поговори с кем-нибудь еще, может, кто
и поедет. Вон, на той стороне Саид работает. Его в тюрьму должны посадить, ему
нужно укрыться. Поговори с ним – он должен поехать в твою Сибирь.
– Нам в Сибири еще только уголовников не
хватало! – вскипела Клавдия. – Я кого попало в Сибирь не повезу. Мне нужны
настоящие чувства.
– Саид будет тебя любить!
– Я своего Хасанчика ни на кого не променяю, –
отрезала Клава. – Если мой перец завтра в своей лавке не появится, то я его
больше караулить не буду. Я просто эту лавку с землей сровняю. Так моему перцу
и передай! – воинственно произнесла Клава.
– Передам, – испуганно ответил араб и быстро
ушел в свою лавку.
– Ладно, поехала я в отель. Увидимся. Ты,
наверно, тут где-то рядом живешь?
– Тут недалеко, – я показала, в какой стороне
находится мой дом.
– Ну как, здесь условия-то для жизни –
нормальные?
– Обыкновенные, – пожала я плечами.
– Кровати-то хоть есть?
– Конечно. И кровати, и тумбочки, и
электричество.
– В общем, жить можно, – сделала вывод
Клавдия.
– Можно, но не нужно, – грустно произнесла я и
почувствовала, что на мои глаза набежали слезы.
– Не грусти, подруга, прорвемся, – дружелюбно
похлопала меня по плечу Клава. – Завтра увидимся. Я сюда приду своего перца
ловить.
– До встречи! Я как только тебя из окна увижу,
так сразу вниз спущусь.
– Приходи, вдвоем веселее. Если Хасан
объявится, то мы его с двух сторон схватим за яйца – и в Сибирь. Верно я
говорю?
– Верно.
– С мужиками только так и надо: за ухо и в
Сибирь, в ссылку. Это ему не по пальмам лазить!
Распрощавшись с Клавой, я вернулась домой и,
открыв входную дверь, ощутила, как я вся покрываюсь холодным потом. Посреди
комнаты стоял Валид и смотрел на меня суровым взглядом.
Глава 23
– Ты где была?
– С Ахмедом по делам ездила, – поколебавшись,
ответила я. – Можешь спросить у него.
– Почему ты не вернулась домой сразу, а
разговаривала с пляжной женщиной?
– Я встретила знакомую.
– У тебя здесь не может быть знакомых. Ты не
имеешь права ни с кем общаться, кроме Ахмеда. А ты стоишь рядом с пляжной
женщиной, и на тебя смотрят проходящие мимо мужчины. Они думают, что тоже такая
же развратная, как она. А ты моя жена.
– Я с тобой развожусь.
– Ты хорошо подумала?
– Над чем?
– Над тем, что мне сейчас сказала.
– Я уже давно обо всем подумала. Как у вас тут
разводы оформляются? Свидетельство о регистрации брака у тебя – отдай его мне,
и пошли разводиться.
– Ахмед сказал, что ты ждешь ребенка от меня.
– Ему померещилось. Нет никакого ребенка.
– Так ты беременна или нет?
– Я пошутила.
– Этим не шутят!
– От кого рожать-то, от тебя?
– А почему бы и нет?
