Глава 24
– Валя, а что с тобой случилось? – Клава
смотрела на меня как на привидение и сочувственно качала головой. – Кто тебя
так отделал?
– Муж.
– Ух, изверг какой!
Посмотрев на хихикающего араба, Клава приняла
воинственную позу и обрушила на бедолагу поток русской брани:
– А ты что ржешь, макака хренова?! Оттого, что
мозгов нет?! Тут человека покалечили, а тебе смешно. А ну-ка, проваливай отсюда
к едрени матери, пока я тебе пинка хорошего не засадила!
Окинув взглядом крупные габариты Клавы, араб
не стал с ней шутить и попятился назад.
– Проваливай! – грозно крикнула ему Клава. –
Прыгай на пальму за бананами, а то без обеда останешься!
Когда назойливый араб пошел дальше своей
дорогой, Клава взялась за сердце и заголосила:
– Валя, что же он с тобой сделал-то? Пьяный,
что ли, пришел? Буянить начал?! На водку ему не дала?!
– Да они не пьют здесь.
– Что, просто так руки распускают? Вообще без
повода? Ты на него в полицию заяви. Нужно приструнить гада!
– Клава, ты только на всю улицу не кричи, а то
мы на себя и так внимание обращаем. В Хургаде сарафанное радио знаешь как
хорошо работает. Кто-нибудь нас увидит и донесет дядьке моего мужа, тогда точно
мне не выжить. Забьют насмерть.
– Валька, да что ты такое говоришь?! Еще не
хватало, чтобы египтяне наших российских женщин били. Сдавай мужа в полицию – и
дело с концом.
– Он меня запер, – беспомощно произнесла я и
всхлипнула.
– А ключ?
– Забрал. Я тут уже третьи сутки валяюсь. И то
я узнала, какое сегодня число, только по радио, оно на кухне работает. То в
беспамятстве была, то приходила в сознание, но теперь вроде бы оклемалась.
– Ничего себе оклемалась: у тебя не лицо, а
один большой синяк. Жуть! А что теперь делать-то?
– Телефон мобильный тоже разбил, – жаловалась
я Клаве. – Вдребезги.
– Как же он тебя не убил-то?
– Сама не знаю. Наверно, родилась в рубашке.
Чудом осталась жива.
– И почему твоя квартира не на первом, а
втором этаже? – задумалась Клава. – Прыгать высоко – ноги переломаешь Сейчас
хоть ходить можешь, а потом и того не будет. Жалко, моего перца еще нет.
Напарник говорит, что он до сих пор не выздоровел.
– Ты Хасана имеешь в виду?
– Конечно. У меня пока один перец.
– А что бы он смог сделать?
– Я бы его заставила к тебе на балкон
запрыгнуть. Он бы в квартиру прошел, во входной двери покопался бы с
какой-нибудь отверткой, может быть, и смог бы ее открыть. Если нет, то ногой бы
вышиб.
– Клава, ну ты такие вещи говоришь….
– Какие?
– Как бы он на второй этаж запрыгнул? Это же
не первый, высоко же. И твой Хасан не шимпанзе.
– Да он круче, чем шимпанзе: для него это не
высота.
– Он у тебя особенный, что ли? У него же ноги
короткие, сюда запрыгнуть он точно не сможет.
– Это мы с тобой не сможем, – согласилась со
мной Клава. – А они знаешь как прыгают – дай бог каждому!
– Кто это – они? – Я никак не могла понять
Клаву.
– Да эти перцы, арабы. Он же когда есть
захотят, за бананами лазят с одной пальмы на другую. Может, у Хасана снаряжение
какое есть. Египтяне к любым условиям приспособлены: если им какая женщина
понравится, то они и на третий этаж смело запрыгнут.
Клава замолчала и заговорила серьезным
голосом:
– Валька, а что делать-то?
– Ума не приложу, – с болью в голосе ответила
я. – Хотя ума-то у меня уже, пожалуй, нет. Мозги все муж отбил.
– Может, я со своего телефона тебе полицию
вызову? Ты мне только адрес скажи.
Я сразу подумала о том, что у Ахмеда есть
запись нашего с ним разговора, и поняла, что вызывать полицию Клаве не стоит.
– Нет, полицию не надо.
– Араба своего боишься?
– Мне кажется, что я уже собственной тени
боюсь.
Клава внимательно всмотрелась в мое лицо и
спросила меня участливо:
– Валя, может, я в аптеку пока схожу, а затем
к тебе поднимусь, и мы вместе с тобой с дверью попробуем что-нибудь сделать?
Дверь-то крепкая?
– Да нет, слабенькая.
– Тогда, может, мы и в самом деле справимся
без посторонней помощи.
– Давай попробуем.
– А в аптеку сходить? Давай я тебе что-нибудь
обезболивающее куплю и мазь от синяков, ссадин и ран. Тут аптека недалеко есть.
Тебе обязательно нужно обезболивающее выпить – ты почувствуешь себя значительно
легче.
Я молчала и смотрела на Клаву.
– Ну, что ты молчишь? Мне в аптеку идти?
– У меня денег нет.
– А при чем тут деньги?
– Да при том, что мне не на что купить
лекарства. Нет у меня ни цента.
– Да брось ты! – махнула рукой Клава. – Не
нужно мне никаких денег. Что мы, русские люди, уже бесплатно друг другу помощь
не можем оказать, тем более за границей.
– Спасибо.
– Тогда я в аптеку пошла, а ты тут стой и меня
жди.
– А мне идти некуда.
Клава пошла в аптеку, а я зашла в комнату для
того, чтобы снять с себя полотенце и одеться. Услышав, что в замке
поворачивается ключ, я бросилась к пляжной сумке, стоящей у самого входа,
засунула в нее руку и вытащила пистолет. Затем я прижалась к стене и сняла
пистолет с предохранителя. Я вспомнила, что так делали герои остросюжетных
фильмов.
Мной овладел жуткий страх, который просто
сковал все мое тело. Я знала и чувствовала, что Валид вернулся сюда лишь за
тем, чтобы посмотреть, жива я или мертва, и если он увидит меня, стоящей на
ногах, то изобьет так жестоко, что я уже вряд ли когда-нибудь встану. Я дрожала
так сильно, что с трудом удерживала в руках пистолет. Такое впечатление, что я
превратилась в пучок оголенных нервов.
