– Фары включать слишком опасно. Не бойся, мы
всего лишь на стройке.
Мы вышли из машины и дождались, пока наши
глаза привыкнут к темноте. Затем вытащили из кузова труп Ахмеда, завернутый в
ковер, и поволокли его вместе в сторону недостроенного здания. Оставив свою
ношу на недостроенном цокольном этаже, мы почти наперегонки бросились к своей
машине.
– Машину нужно оставить в другом месте, иначе
Ахмеда слишком быстро найдут.
Клава сразу же со мной согласилась, и мы как
можно быстрее отъехали от этой страшной, безлюдной, зловещей стройки. Проехав
некоторое расстояние, я остановила машину рядом с пустырем и, достав из пляжной
сумки пистолет, из которого я убила Ахмеда, присела на корточки и зарыла оружие
в песок.
– Как же ты все продумала! – похвалила меня
Клава. – Действуешь, как заправский убийца.
– Ну и комплименты у тебя… В тюрьму не
захочешь – еще не так будешь действовать.
Проехав еще несколько километров, мы свернули
на освещенную трассу и остановили свой грузовик рядом с маленьким, должно быть,
дешевым отелем.
– А почему ты не захотела бросить машину в
безлюдном месте? – поинтересовалась Клава.
– Зачем? Поставим ее у этой захудалой
гостиницы. Может, Ахмед в нее зашел и больше уже не вернулся. Если мы бросим
грузовик на обочине, то это может быть слишком подозрительно. Я уверена, что
около него тогда обязательно остановится полицейская машина. А так – просто
машина стоит рядом с отелем, и никому нет до нее дела.
Выйдя из грузовика, я посмотрела на связку
ключей, среди которых были ключи от машины и от квартиры Ахмеда, хотела было ее
выкинуть, но передумала, сунула в карман и вместе с Клавой вышла на дорогу для
того, чтобы поймать маршрутное такси.
– Я в отель, – решительно заявила Клава. – Я
выпить хочу: все-таки такой сложный день. Сейчас бы только до бара добраться и
чего-нибудь покрепче заказать.
– Счастливая!
– Да уж, счастья выше крыши!
– А я думала, ты сейчас к Хасану на разборки
поедешь, – я не могла не съязвить.
– Ты что, какой Хасан?! Я на ногах еле стою!
Ты сама говорила мне о том, что у меня еще будет возможность выяснить с ним
отношения. За мной не заржавеет! Если бы ты мне раньше сказала о том, что он от
меня в лавке прячется…
– То что бы было?
– Я бы всю его лавку вверх дном перевернула. Я
ведь ее берегла, думала в ней добра столько – жалко все это рушить. Валя, ты
мне там пятьсот долларов обещала… – По Клавиному выражению лица было нетрудно
догадаться, что говорить про деньги ей было очень неудобно.
– Деньги завтра в три часа дня в рыбном
ресторане, как договорились, – спокойно произнесла я, но тут же встала как
вкопанная и ощутила, как какая-то волна удушья сдавила мне грудь.
– Валя, ты чего?
– Негативы…
– Какие еще негативы?
– Для того чтобы завтра я смогла получить свои
деньги, я должна отдать негативы, как же я сразу-то не подумала! – произнесла я
убитым голосом и схватилась за голову.
Глава 27
Как только мы сели в маршрутку, Клава заметно
занервничала и, покосившись на с любопытством рассматривающих нас арабов,
наклонилась ко мне поближе и тихо спросила:
– Валя, я что-то не пойму, я завтра получу
деньги или нет? Я как-то уже на них настроилась, представила, что детям куплю.
– Клава, встречаемся завтра как договорились.
– Ты же только что говорила про какие-то
негативы…
– Я постараюсь со всем разобраться.
– Ладно, ты особо не напрягайся, – в голосе
женщины послышалась обида. – Если у тебя не получается деньги достать, то что ж
теперь делать-то.
– У меня все получится, приезжай как
договорились. Ты для меня столько сделала! Я просто обязана тебя отблагодарить.
– Хорошо, приеду. Валя, скоро мой отель, я
выхожу. Я бы тебя с собой взяла, да не пустят.
– И не надо. Куда мне с таким лицом? Только народ
пугать! Я в центр поеду. Знаешь, ты заплати за маршрутку, а то у меня денег ни
копейки.
Клава сунула мне в ладонь египетскую мелочь и,
несколько раз повторив, что она будет очень сильно за меня переживать, вылезла
из маршрутки и направилась к своему отелю.
Я вышла в центре и пошла в направлении дома
Ахмеда для того, чтобы найти в его квартире негативы. Оглядываясь по сторонам,
я зашла в подъезд. Я старалась идти как можно бесшумнее, словно боялась, что
меня кто-то услышит. Мои руки так сильно дрожали, что я не смогла с первой
попытки отпереть дверь квартиры Ахмеда.
– Вот черт! Нужно немедленно взять себя в
руки.
Открыв входную дверь, я прошла в комнату. На
тумбочке лежал фотоальбом c откровенными снимками, на которых были запечатлены
арабские мужчины и русские женщины. На некоторых фотографиях красовался мой
муж.
– Дрянь, – вырвалось у меня, и я бросила
фотоальбом на прежнее место. – Какая же ты дрянь! Ты остался при своих
интересах. А я… С чем осталась я?! Ты мне доказал, что наша совместная жизнь –
это ложь.
Нужные мне негативы не пришлось искать
особенно долго: они лежали в конверте, хранящемся в тумбочке. Положив конверт в
свою пляжную сумку, я направилась к выходу, но тут увидела, что входная дверь
распахнулась и на пороге появился Валид. Я остолбенела от неожиданности и
почувствовала, как меня бросило в жар.
– Валид?!
– Не ожидала?
– Нет, – покачала я головой.
– Что ты тут делаешь?
– Ахмеда жду.
– А где он?
– Он привел меня сюда, а сам куда-то ушел.
Я смотрела на напряженное худое лицо мужа,
наблюдала за тем, как вздрагивают его скулы, и чувствовала, что смертельно
боюсь этого человека. Мне показалось, что от Валида исходит какая-то
смертельная энергия и что я должна любым способом погасить его злость, иначе
может случиться непоправимое.
– Ты со мной очень грубо обошелся, –
заговорила я жалостливым голосом. – Разве я заслужила к себе подобного
отношения?
– А ты считаешь, что не заслужила?
