– Теперь я вижу, что ты меня по-настоящему
любишь, – ласково заворковал Валид. – Твое решение продать квартиру очень
правильное. Ты ни о чем не пожалеешь.
– Я знаю, – я и не сомневалась в том, что мое
предложение продать московскую квартиру перевесило желание Валида находиться
рядом с шикарной блондинкой Надей.
– Я буду делать все возможное, чтобы мы хорошо
жили. Я же у тебя бизнесмен! Мы купим еще один магазин и встанем на ноги. Как
ты думаешь, сколько стоит твоя квартира?
– Я не знаю. Нужно вызывать оценщика.
– Ну хотя бы приблизительно? – Валида
интересовали конкретные цифры. Он настолько предвкушал отхватить крупный куш,
что не мог себя сдерживать и хоть как-то прятать свой денежный интерес
относительно моей персоны.
– Валид, этим вопросом и нужно заниматься. Ты
должен найти денег на билет и отправить меня в Москву. Оттуда я тебе позвоню и
все расскажу. Приеду, как только продам квартиру.
После моих слов энтузиазм Валида заметно
поубавился, и он почувствовал неладное.
– Ты решила от меня сбежать?
– Нет. Я всего лишь хочу, чтобы мы имели
собственное жилье в Хургаде.
– Но ведь ты можешь не вернуться.
– Я тебя люблю. Как же я могу не вернуться?
– Валя, нужно сделать так, чтобы твою квартиру
продали без тебя.
– Но это же невозможно!
– Ты можешь выслать доверенность на свою маму.
Пусть она продает квартиру и пересылает деньги сюда.
– Валид, я тебе еще раз говорю, что это
невозможно, – стояла я на своем. – У нас в Москве уже давно не продают квартиры
по генеральным доверенностям. Да и покупателей днем с огнем на такую квартиру
не найдешь. Так что квартиру должна продавать я сама.
– Тогда мы поедем в Москву вместе, – задумчиво
произнес Валид и нервно закурил сигарету. – Одну я тебя не пущу, это мое
окончательное решение. Я не могу позволить тебе ехать одной. Мы же семья,
значит, мы должны делать все вместе.
Видимо, в этот момент он опомнился,
почувствовав, что перегибает палку, и, решив усыпить мою бдительность, произнес
томным голосом, как в старые добрые времена:
– Ладно, что мы с тобой все о деньгах. Главное
– наша любовь и то, что мы с тобой обрели друг друга. Ты счастлива?
– Очень, – сказала я, едва скрывая свое
отвращение.
– И я тоже. Мне хочется взять твою руку и
приложить ее к своему сердцу. Я хочу, чтобы ты знала, что оно стучит для тебя:
оно твое, ты можешь забрать его из моей груди.
Я ела вкусную рыбу и думала о том, как же
быстро любовь может превратиться в ненависть, а все мечты и иллюзии – в
обыкновенные мыльные пузыри. Мне все еще больно расставаться с этим мужчиной,
потому что мне слишком жалко себя и слишком тяжело остаться одной. А еще… Еще
мне было страшно от того, что наши с Валидом отношения закончились именно таким
образом и я возвращаюсь на родину, избитая и глубоко несчастная… А ведь в кино
все было бы совсем не так. Я бы оставила прощальную записку, гордая тем, что
нашла в себе силы совершить решительный поступок, села бы в самолет и улетела.
Но тем не менее этот этап моей жизни уже закончился. Сейчас самое главное –
сделать одно-единственное усилие, оттолкнуться от берега, и начнется новая
жизнь.
Я вдруг почувствовала в себе невероятные силы
и поняла, что я смогу встать с коленей, что у меня все получится и что я уже
готова к решительным переменам.
Я пила чай маленькими глотками, ловила на себе
сочувственные взгляды официантов, которые перешептывались между собой и
старались обслужить меня первой. Даже им было неприятно смотреть на избитую
русскую женщину, у которой вместо лица был один сплошной синяк и которой, по
всей вероятности, требовалась медицинская помощь.
И хотя мое тело ныло от боли, а душа была
полностью опустошена, я вдруг воспрянула духом, я почувствовала себя уверенной
женщиной, которая знает, чего она хочет, может контролировать ситуацию. Эта
женщина способна восстать из пепла и доказать всему миру, что она еще на что-то
способна, что она умеет признавать и исправлять свои ошибки. Она выдержит удар,
который ей нанесла судьба, и приложит все усилия для того, чтобы из
затюканного, забитого жизнью существа перевоплотиться в сильную,
здравомыслящую, уважающую себя женщину, которая сможет за себя постоять, сумеет
не сломаться и прогнать от себя прочь все несчастья и беды, молниеносно
обрушившиеся на ее голову.
Весь вечер Валид рассказывал мне о нашей
дальнейшей жизни, о том, в каком районе мы купим квартиру и как счастливо мы
заживем. Если бы я не знала, какой Валид страшный человек, то этот вечер
показался бы мне просто волшебным. Мой муж был удивительно красноречив, рисовал
радужные перспективы, клялся мне в вечной любви, заказал так много блюд, что я
почувствовала, что больше не могу есть. Я смотрела на Валида и поражалась тому,
как много у него необузданной фантазии и с какой искренностью он умеет врать.
Он очаровывал всех сидящих в ресторане женщин. Со стороны казалось, что он
смотрит на меня влюбленным взглядом, но на самом же деле этот взгляд был просто
беззлобен.
Ночью я почти не спала, просто лежала рядом с
Валидом, слушала, как он храпит, и думала только о том, чтобы как можно быстрее
наступило утро, а точнее, три часа дня, и я смогла, получив свои деньги, первым
же рейсом вылететь в родную Москву.
Проснувшись, Валид быстро оделся, привел себя
в порядок и, уходя, оставил на тумбочке немного денег, на которые с трудом
можно было купить самые необходимые продукты.
– Приготовишь обед, – по-хозяйски произнес он
и принялся набирать номер телефона Ахмеда. – Ничего не пойму, где Ахмед? Если
он появится, то сходи с ним на рынок за продуктами. Если не появится, то сходим
за продуктами вместе, как только я освобожусь. Одна на улицу не выходи. Помни,
что ты замужняя женщина.
– Я думаю, что Ахмед все-таки скоро появится.
– Я тоже так думаю. Так надолго он еще никогда
не пропадал.
Как только за мужем закрылась дверь, я быстро
оделась и оглядела комнату. Свои сумки с одеждой я решила с собой не брать,
потому что решила начать новую жизнь, а в новой жизни старые вещи мне совсем ни
к чему.
Ближе к трем часам дня я приехала в рыбный
ресторан, в котором должна была состояться моя встреча с Татьяной, и увидела
скучающую за столиком Клаву.
– Ты уже здесь? – Я обрадовалась, потому что,
как и прежде, видела в Клаве родственную душу.
– Уже полчаса как здесь. Что-то твоей девушки
нет.
