– Валид, остановись. За нами едет полиция!
Но Валид меня не слышал, да и не хотел
слышать. Он много говорил, держал в руках пистолет и давил на газ как можно
сильнее, перелетая через многочисленных «лежачих полицейских». А я сидела рядом
с ним, понимала, что это конец, и думала о том, как же глупо я распорядилась
своею судьбой. Я бы никогда не смогла надеть хиджаб, жить в мире, где женщина
совершенно бесправна, рожать детей, у которых будут с рождения затравленные
глаза. Я не хотела для себя той жизни, в которой женщинам нельзя ходить по
улицам без сопровождения мужчины, и на городских пляжах они зачастую даже не
купаются, а сидят в черных платках и платьях на берегу моря. Я попала в эту
жизнь совершенно случайно. И не смогла ее понять и принять. Я попала в мир
людей, которые слишком ослеплены своей верой и считают, что эта вера
единственно правильная. Я вдруг поняла, что все прошло… Прошла любовь, блажь,
желание постоянно быть рядом… Я никогда не мечтала носить чадру, тащить на себе
все домашнее хозяйство, быть многодетной матерью и старшей женой в гареме.
Теперь я уже могла трезво смотреть на вещи и понимала, что это был просто
курортный роман, красивая сказка с теплым морем, пальмами, солнышком и системой
«все включено».
– Валид, останови! Мы разобьемся! – в
последний раз крикнула я, но машина уже потеряла управление. Увидев, что мы
очутились на встречной полосе, я отчаянно закричала, но было уже поздно.
Только грохот, рев, скрежет металла, осколки
стекла, мощный взрыв и давящая темнота…
Эпилог
– Валя, к вам посетитель.
– Мама или Ленка?
– Мужчина, – улыбнулась мне медсестра.
– Мужчина?!
– Красивый.
– А кто это?
– Не знаю.
– Я не готова… – я потрогала свое лицо и
ощутила неловкость.
– Валя, вы неплохо выглядите. Операция прошла
удачно. Сегодня сняли бинты. Вы же сами смотрели на себя в зеркало, вам все
понравилось, – попыталась успокоить меня медсестра.
– Я не готова к тому, чтобы встретиться с
мужчиной.
– Но он уже три месяца сюда ходит, носит
фрукты, цветы. Он ждал, пока с вашего лица снимут бинты и вы сможете
встретиться.
– Хорошо, пусть зайдет.
Дверь палаты распахнулась, и я увидела
взволнованного Михаила.
– Ты?
– Я.
Он положил мне на кровать роскошный букет и
сел в кресло.
– Ты меня в Хургаде прокатила со свиданием, и
я решил наверстать все в Москве. Ты хорошо выглядишь.
Я покраснела и закрыла лицо руками.
– Ты мне льстишь. Мое лицо собирали по
кусочкам.
– Оно стало еще красивее прежнего.
– А как ты меня нашел? Как ты узнал, что я
здесь лежу?
– Ты лежишь здесь уже несколько месяцев. Когда
случилась авария, мы с Клавой следом за полицией прибыли на место происшествия
на такси. Авария была достаточно сильной: столкнулись в лоб две машины. Никто
не верил, что в этой аварии кто-то сможет уцелеть. Ты знаешь, когда я увидел,
что осталось от вашей машины, у меня волосы встали дыбом. Первым заметили
Валида: он был просто спрессован. Я сразу понял, что он мертв, слишком долго
ждали «Скорую». Прибывшие врачи все же пытались нащупать у него пульс, но безрезультатно.
Я кричал, что нужно пытаться вытащить из машины тебя, но это арабский мир,
поэтому сначала попытались спасти своих и лишь после того, как врачи и
полицейские удостоверились в том, что все остальные мертвы, они принялись за
тебя. Ты была очень сильно зажата грудой искореженного металла, лежала без
сознания, и все думали, что ты тоже мертва… Никто не верил в то, что ты
выживешь. Тебя очень долго извлекали из-под сплющенной двери машины. Когда тебя
достали и все же нащупали пульс, то тут же перенесли в машину «Скорой помощи»,
совершенно необорудованную: вместо носилок в ней был обыкновенный пляжный
лежак. Ты вся истекала кровью, видимо, очень сильно ударилась головой при
столкновении. Твоя жизнь висела на волоске, и надеяться можно было только на чудо.
Я ехал с тобой в госпиталь и винил себя за свою беспомощность. Позже в
госпиталь приехала Клава. Твое состояние ухудшалось прямо на глазах, и врачи
говорили о том, что у тебя вообще нет никаких шансов. Мне было больно смотреть
на тебя. И все же мы все в тебя верили и хватались за последнюю соломинку. Ты
нас словно услышала и выжила. Я добился того, чтобы тебя отправили в Москву и
ты продолжила лечение здесь.
– Господи, даже страшно подумать, сколько
денег ты потратил!
– Дело не в деньгах. Просто никто не верил,
что свершится чудо. С меня взяли подписку, ведь тебя нельзя было
транспортировать, тебя перевезли под мою ответственность. Но я знал, что помочь
тебе смогут только в Москве, потому что в Хургаде и даже в Каире нет такого
медицинского оборудования, какое есть у нас.
Михаил замолчал и как-то нерешительно добавил:
– Там моя сестра пришла тебя проведать. Ты не
против?
– Нет.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась
Татьяна. Она поцеловала меня в щеку и посадила на мою кровать большого плюшевого
медведя.
– Это тебе.
– Красивый какой!
– А ты знаешь, у меня с мужем все наладилось,
– радостно сказала она. – Говорят же, что бывает усталость в браке. Вот то же
случилось и с нами. Теперь я чувствую, что я у него единственная. Ты не
представляешь, как здорово это ощущать!
– Я очень за тебя рада. А еще, как это ни
ужасно, но я рада, что я вдова.
– Да какая ты вдова? – обняла меня за плечи
Татьяна. – Ты и замужем-то никогда не была.
– Как не была?
– Эта макака тебя надула.
– Как это?
– У тебя с ним был брак ОРФИ.
– А что, он не настоящий?
