Книга Девятая жизнь Луи Дракса, страница 2. Автор книги Лиз Дженсен

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Девятая жизнь Луи Дракса»

Cтраница 2

Я все думал: если вдруг Пересу наскучат мои кровавые истории, пускай оставит вместо себя магнитофон, который каждые пять минут будет талдычить его голосом: «Рассказывай дальше». А Перес пошел бы в другую комнату, посмотрел бы мультяшки или накупил себе сладкого.

– А сколько стоит ваш сеанс?

– Об этом лучше спроси Маман, – отвечает Перес. – Или Папá.

– Нет, скажите. Сколько стоит?

– Зачем тебе?

– Потому что, может, и я так смогу. Деньгу заработаю.

И у него такая мерзкая жирная улыбочка:

– Ты хочешь помогать людям, да?

И тогда я смеюсь:

Помогать людям? Я хочу сидеть, как вы, на стуле и талдычить «рассказывай дальше», да еще получать за это кучу евро. Легкотня.

– Ты хочешь легкой жизни, когда вырастешь?

– Глупый вопрос.

– Отчего же глупый?

– Потому что я ведь не вырасту.

– С чего ты взял?

Он что, считает, я полный придурок? Я же не с планеты Плутон или типа того, где у людей мозгов нету.

– Это уже второй глупый вопрос.

– Извини, если мои вопросы показались тебе глупыми. Но я все равно хотел бы услышать ответ, – говорит он и шевелит жирным лицом. – Итак, Луи, с чего ты взял, что не вырастешь?

Ничего не говори, ничего не говори, ничего не говори.

Жирный Перес был мой самый большой враг, но даже он меня так не пугал, как Густав. Вы бы тоже испугались Густава, если б его увидели. Потому что у него под бинтами нет лица, и он так сильно кашляет, что его прямо тошнит, а иногда мне кажется, будто я его выдумал, чтоб мне было с кем поговорить. А если я его выдумал, то не знаю теперь, как от него избавиться, потому что, если кто-то засел в голове, как его оттуда вытурить?

Это невозможно ведь. Потому что они живут в головах.


На свете есть законы, и если их нарушать, то попадешь в тюрьму. Но еще есть секретные правила, прямо такие секретные, что про них все молчат. Например, секретное правило насчет домашних животных. Если у тебя маленькое домашнее животное, например, хомяк по кличке Мухаммед, и если он живет дольше положенного, а им положено два года, – тогда ты можешь, если охота, убить хомяка, потому что он твой. Это секретное правило называется Правом Избавления. Можно удушить хомяка или отравить, если есть отрава – например, гербицид. Или можно уронить на него что-нибудь тяжелое – третий том медицинской энциклопедии или «Harry Potter et l'Ordre du Phénix». [10] Главное ничего не испачкать.

Жирного Переса нашел для меня Папá, а отдувалась Маман, потому что ей ведь приходилось меня возить. Папá был занят работой в облаках, он там объявляет: внимание стюардессам, пятнадцать минут до посадки, включить ручной режим открытия дверей. И еще он изучает навигационные карты и ходит на курсы по социализации, потому что…

Вообще-то я не знаю, почему он туда ходит. Я не знаю, что такое курсы по социализации.

Квартира Жирного Переса находится на Рю Мальшерб в Gratte-Ciel. Звонишь в домофон, Перес у себя дома нажимает кнопку, и дверь открывается, а на лестнице у лифта пахнет bouillabaisse [11] или иногда зеленой фасолью. Мы поднимались на четвертый этаж в старом скрипучем лифте, и мне сразу хотелось писать. Жирный Перес говорил, что это все от замкнутого пространства.

– У тебя небольшая клаустрофобия, – объясняет он. – Ничего ненормального: в замкнутом пространстве случается с детьми и даже с некоторыми взрослыми, им хочется освободить мочевой пузырь. Старайся терпеть.

Но каждую среду я все равно прямо с порога бежал в мерзкий Пересов туалет. Мочевой пузырь похож на надувной шар. Это мускульный мешочек, но он может лопнуть, если долго терпеть, точно вам говорю. Иногда я выходил из туалета и подслушивал у дверей гостиной, а уже потом шел и спускал воду. Бывало, они даже ссорились, как будто женатые. Но я ничего не мог расслышать, хотя даже приставлял к двери стакан из-под зубной щетки, у него еще на дне такая мерзкая зеленая слизь.

Если тебе платят деньги, нечего спорить.

Когда я возвращался из туалета, Маман говорила: пока, Луи, дорогой, я пошла по магазинам. Потом она уходила, и мы с Жирным Пересом разговаривали, и это стоило кучу евро из денежного автомата, который давал Папá деньги за то, что Папá сидел в кабине самолета. Иногда, когда Папá летает, стюардесса приносит ему кофе. Или, например, чай, а пиво или коньяк нельзя.

– Как тебе жилось, Луи? – спрашивает Жирный Перес.

– Если Папá будет пить пиво или коньяк, его могут уволить из «Эр Франс».

Жирный Перес – он старый, ему лет сорок, и у него большое толстое лицо, как у младенца. Если тыкнуть в лицо булавкой, оно лопнет, и оттуда брызнет желтая гадость.

– Что ж, пожалуй, ты прав, – говорит Жирный Перес. – Твоему Папá вообще нельзя принимать алкоголь. Летчикам это строго запрещено. Но ты не ответил на мой вопрос, Луи.

Вопрос Номер Один у Переса всегда одинаковый – как мне жилось. Иногда он ждет, что я заговорю, не дожидаясь вопроса, но у него ничего не выходит из-за моего секретного правила Ничего Не Говори. И вот мы сидим и молчим, пока у него не лопается терпение. Я терпеливее Жирного Переса, потому что он через пять минут уже начинает скрипеть своим креслом, а про мое секретное правило Перес не знает, потому что это я придумал. Когда он все же задает мне Вопрос Номер Один, и если я в это время не играю в Ничего Не Говори, я могу ответить, что у меня Все замечательно, благодарю вас, мсье Перес, как ваша диета? Или могу насочинять что-нибудь про школу, как мы там деремся и тра-ля-ля. Иногда у нас действительно в школе с кем-нибудь происходит что-нибудь такое, а я говорю, будто это случилось со мной. Перес такой лопух и верит или притворяется, что верит. Тогда он лопух в квадрате. Вот послушайте.

– Сегодня мне так надавали! – говорю я.

Скрип.

– Ну, рассказывай.

– На уроке столярного дела. Я мастерил винтовую лестницу из бальзы, уменьшенную такую модель. И тут ко мне подходят восемь громил и говорят: эй ты, Чекалдыкнутый. И у них в руках молотки, а у самого здоровенного еще и ажурная пила. Он схватил меня за шкирку и засунул мою голову в тиски. А потом они начали вбивать в мой череп гвозди.

– Ой, – говорит Жирный Перес. Скрип.

Какой же он мерзкий. И лопух. У нас ведь нет уроков по столярному делу, это у моего папы они в детстве были. У нас вместо труда – урок информационных технологий, это гораздо полезнее, потому что можно стать хакером.

– Больно было ужас как. И еще тот громила собирался отпилить мне голову своей ажурной пилой, но тут подошел мсье Зидан, [12] наш учитель по труду. Он раньше был звездой футбола. Но самое ужасное, что наказали меня. Без врак.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация