— Что ж, надеюсь, с этим проблем не будет. Что у вас еще на подходе?
— Несколько проектов, — соврал я.
— Хорошо. Что конкретно?
— У меня есть заявка на двух консультантов и еще одна — на аутсорсинг.
Я отвечал гладко и уверенно, и было видно, что он принимает эту туфту за чистую монету.
— Отлично! Рад был убедиться, что дела у вас идут. Надеюсь, скоро вы благополучно закроете все три сделки и впредь не будете сбавлять темп.
— Я тоже на это надеюсь, — сказал я.
— Но хочу быть честен с вами, Ричард, — я не люблю устраивать сюрпризы своим подчиненным. Когда я приглашал вас перейти работать ко мне, вы дали мне понять, что приведете с собой некоторое число клиентов. Вы ведь помните это, правда? Но, как вам, впрочем, хорошо известно, на сегодняшний день вы проработали здесь уже семь месяцев и пока не заключили ни одной сделки. Знаю, что многое от вас не зависит, и ни в чем вас не обвиняю. Однако если ваш коэффициент полезного действия не увеличится, мне придется пересмотреть ваше положение здесь, в «Мидтауне». Я знаю, на прежней работе вы были очень результативны, и уверен, сможете опять выйти на этот уровень. Вы мне симпатичны, и я от души надеюсь, что мы еще долгие годы проработаем вместе. С другой стороны, я — бизнесмен и не могу держать у себя менеджера, какое бы место он ни занимал, только потому, что он мне симпатичен. Вы ведь меня понимаете?
— Да, — сказал я.
— Но унывать не стоит. Уверен, до этого не дойдет. Я не сомневаюсь, что вы закроете все три сделки, о которых сейчас говорили, и оглянуться не успеете, как я уже буду вручать вам бонус как лучшему менеджеру месяца. Если я могу чем-то вам помочь, чтобы способствовать вашему успеху в нашей компании, — пожалуйста, скажите мне чем. Я с удовольствием это для вас сделаю.
— Я очень благодарен вам за ваше предложение, но помощь мне не нужна, — сказал я. — Мне только нужно получить несколько подписанных контрактов, вот и все.
— Может быть, на следующую встречу вам пойти вместе со Стивом Фергюсоном или сходить вместе с ним к его клиентам. Я знаю, что у вас, скорее всего, свои собственные приемы ведения переговоров, но иногда очень полезно посмотреть, как это делают те, кто уже добился успеха.
— Мне это вряд ли поможет, — сказал я.
— А может быть, вам все-таки попробовать, — настаивал Боб. — Никогда не знаешь заранее, что может тебе помочь. Да, а вы уже слышали шутку про поляка, который запер ключи в машине? Чтобы вызволить оттуда свою семью, ему пришлось звонить в полицию.
Я вежливо посмеялся над этой глупой шуткой.
— Кстати, — продолжал Боб, когда я уже встал. — Вы уже слышали, что на следующей неделе мы собираемся сделать небольшую перестановку в помещении фирмы?
— Нет, я не слышал, — сказал я.
— Мы расширяем отделы кадров и маркетинга, поскольку у нас появились новые сотрудники. Суть в том, что кому-то придется расстаться со своим кабинетом. Более конкретно решение еще не принято, но мне бы хотелось, чтобы для вас это не было неожиданностью. Как я сказал — никаких сюрпризов.
Я спокойно прошел до своего кабинета и так захлопнул за собой дверь, что тонкая перегородка затряслась.
Мне пришло в голову позвонить своему прежнему шефу из «Сетевых Стратегий» и попросить его взять меня обратно, но я тут же понял, что это пустая трата времени. Во-первых, мы расстались на повышенных тонах, и в этом, конечно, был виноват я сам, попытавшись — безуспешно — перетащить с собой в «Мидтаун» кое-кого из своих прежних клиентов.
Все выходные мне предстояло просидеть за своим резюме, восстановить контакты с рекрутерами. Плевать на любое сокращение зарплаты, но ничто на свете не заставит меня переехать в один из этих закутков!
Глава третья
В четверть восьмого Пола еще не пришла домой с работы. Я позвонил ей на фирму, но там никто не брал трубку. На работу и с работы она обычно ездила на такси, поэтому я решил, что она попала в пробку на запруженной в этот час машинами магистрали ФДР или при въезде на мост рядом с Пятьдесят девятой улицей.
Я купил букет розовых роз на длинных ножках и открытку, где написал ей свои поздравления с повышением. Настроение из-за работы у меня все еще было паршивое, но я твердо решил не отыгрываться на Поле.
Чтобы немного расслабиться, я подошел к бару и налил себе полстакана виски, долив его сельтерской водой. Я не выпивал уже давно — может быть, полгода, — и первые же несколько глотков приятно ударили мне в голову.
Пить я начал в старших классах. В университете штата Нью-Йорк в Буффало я стал выпивать чаще и потом, когда, защитив диплом, вернулся домой, ходил с друзьями в бар по меньшей мере несколько раз в неделю. После нескольких случаев, когда на таких попойках я отключался и становился посмешищем для всей компании, я принял окончательное решение вообще больше не пить. В двадцать минут восьмого от Полы все еще не было ни слуху ни духу. Я уже звонил ей на мобильный, но он был отключен. Я попробовал еще раз, но результат был прежний. Я позвонил ей в офис и услышал ее голос на пленке, а потом набрал свой собственный рабочий номер, но там не было никаких сообщений. Я снова взглянул на часы. Стрелка уже перешла за половину восьмого, так что формально наша бронь уже пропала.
Я допил свое виски и налил еще.
Уже довольно давно мне казалось, что проблемы в наших взаимоотношениях — пройденный этап, но сейчас я усомнился, не проявил ли я излишней самонадеянности. Может быть, все это время я принимал желаемое за действительное и поэтому игнорировал самые очевидные вещи — задержки Полы на работе, как она часто «слишком уставала», чтобы заняться любовью, и как мы теперь уже почти не проводили времени вместе.
Пять лет назад, через несколько месяцев после свадьбы, Пола призналась мне, что переспала с Энди Коннелли, с которым у нее был роман еще до колледжа. Она сказала, что была «в кусках», что это «просто зигзаг» и «ничего не значит». Мне понадобилось много времени, чтобы простить ее, но в конце концов я ее простил, и уже несколько лет никто из нас не упоминал даже его имени. Но несколько месяцев назад мы с Полой выходили из ресторана на Колумбус-авеню и вдруг увидели Энди. Он был один, и, когда мы поравнялись, они с Полой молча улыбнулись друг другу. Потом, в такси по дороге домой, я спросил Полу, почему она улыбнулась, и она сказала, что даже не заметила этого. Чтобы успокоить меня, она прибавила что-то насчет того, что Энди потолстел и что ему можно дать лет на двадцать больше.
В четверть девятого я все еще сидел на кухне перед баром, добивая третье виски, когда услышал, как в замке поворачивается ключ. Отис залаял, и в квартиру вошла Пола.
— Привет, — сказала она с порога.
Я не ответил. Она вошла на кухню и увидела меня.
— Салют, — сказала она.
Ее волосы были в беспорядке, а костюм помят. Я сразу представил, что они с Энди были где-нибудь в номере гостиницы, а потом ей пришлось в спешке одеваться.
