— Поначалу было все действительно хорошо, —
продолжила девушка, сунув проснувшемуся ребенку бутылочку с молоком. —
Романтика полным ходом! Я даже как-то не придавала особого значения тому, что
дом моего любимого слишком стар и чересчур мрачен. Со стен падала штукатурка.
Кран был только на кухне. Там же приходилось чистить зубы. Посуды — минимум.
Все комнаты пустые. Только стены и белые ящики. Но ведь с милым рай в шалаше, и
все это было не важно. На мой вопрос, почему в доме так неуютно, любимый
говорил, что в Голландии ценится человек, а не то, что он имеет или где он
живет. Так я его и ценила. А еще он сказал, что хорошо жить здесь стыдно. Одним
словом, он убеждал меня в том, что удобства нам не нужны: мы и так можем быть
счастливы. Можно сказать, что он и в самом деле убедил меня в том, что на этом
свете есть вещи, которые важнее бытовых удобств. А ведь у себя на родине я так
не считала. В России комфорт и удобства были для меня жизненно важны и
необходимы. Но здесь я смогла пожертвовать всем этим только ради любви.
Несмотря на неприхотливость своего супруга, я все же стала обставлять дом и
принялась покупать самое необходимое. Правда, муж был очень недоволен, что я
что-то меняю в доме. Ему не нравилось, что я пытаюсь сделать дом красивым. Я
думала, он это оценит, но он просто ничего не замечал, а иногда новшества
вызывали у него раздражение. Я пыталась ему доказать, что цветы и картины на
стенах делают дом уютнее, но бесполезно. Да и для быта необходимо много вещей.
Без них просто никак!.. Он стал моим мужем и мечтал о ребенке. Я тоже этого
очень хотела, а пока с ребенком ничего не получалось, пыталась учить язык,
чтобы хоть как-то изъясняться по-голландски, изучить культуру, понять
менталитет. Мне совсем не хотелось быть полностью зависимой. Знаешь, я очень
верила в то, что буду счастливой, что у меня будут ребятишки, прекрасный муж и
мы вместе состаримся. Первые ссоры начались из-за того, что он не хотел
принимать русскую культуру. Он не понимал, почему я хочу красить яйца на Пасху.
Почему я считаю 8 Марта своим родным праздником. Когда я рассказывала ему о
том, что в этот праздник поздравляют всех женщин, он говорил, что русским
только дай повод, чтобы они напились и не работали. Он начал раздражаться от
любой мелочи. Не понимал, почему я общаюсь с мамой по телефону и хочу общаться
как можно чаще, ведь мне интересно узнавать все новости. Он не понимал, почему
я не могу без русской литературы и русской музыки. Он выражал вечное
недовольство оттого, что я живу в Голландии, а традиции так и остались русские.
Он говорил, что нужно жить так, как живут голландцы. А мне всегда хотелось
забежать в русский магазин, купить консервированные огурцы, кильки в томатном
соусе, наши пельмени. Это ему тоже не нравилось. Он считал, что нужно есть
только то, что едят голландцы, смотреть только голландское телевидение, читать
только голландские газеты, встречаться с голландцами, но ведь я в то время ни
слова не понимала по-голландски. Как я могу читать или общаться? Мой муж
считал, что, если я живу в этой стране, значит, я должна полностью меняться. Я
не отрицала того, что я должна меняться. Но мне также хотелось иметь свободу
выбора. А мой супруг мне ее не давал. Ведь это просто насилие над личностью.
Почему я должна есть пищу, которую я не люблю и к которой я не привыкла? Каждый
вправе выбирать, как проводить свой досуг. Я хочу читать книги на понятном мне
языке, смотреть те программы, которые мне нравятся, и наслаждаться нашими
фильмами. Это на родине мы сетуем на то, что уж слишком много фильмов
показывают на телевидении и не все эти фильмы пригодны для просмотра. За
границей такого нет. Мы рады любому фильму на родном языке и смотрим его с
нескрываемым восторгом и радостью. Одним словом, моего супруга стало раздражать
то, что я ем, что смотрю, что читаю, что слушаю. Зато ему нравилось, что я
готовлю, убираю, глажу и веду хозяйство. За всю нашу совместную жизнь я не
увидела от него ни одного подарка. В ресторан мы сходили всего один раз: тогда,
когда я только сюда приехала. На отдыхе мы так ни разу и не были, хотя он
неоднократно мне обещал. Но я свыклась с семейной жизнью и пришла к мысли, что
нужно просто привыкать к будням. Мой супруг убедил меня в том, что я слишком
избалованная и что нужно более экономно вести хозяйство. Несмотря на то что мой
муж постоянно подавлял меня во всем, я подчинялась ему ради иллюзорного
будущего и шла на постоянные компромиссы. Он любил говорить мне о том, что я
должна быть ниже его и мне не надо думать, что я такая умная, так как я здесь
никто и никому не нужна. Что я должна благодарить его день и ночь за то, что
живу в такой хорошей стране и он дал мне такую замечательную жизнь. А ведь на
своей родине я жила лучше, была свободна в своих действиях и была личностью,
которую ценили и уважали. С каждым днем мне открывалось его истинное лицо,
которое раньше он умело прятал. А он теперь об этом уже особенно и не
заботился. А потом он стал меня обзывать, унижать, запрещал со всеми общаться и
реагировал на все крайне негативно и неадекватно. Я понимала, что если есть
проблемы в семейных отношениях, то виноваты оба. Я пыталась не давить, ничего
не требовать. Даже когда он кричал от недовольства, я старалась промолчать и
выяснить отношения после бури. Меня поддерживала только мама, которой я
постоянно звонила, делясь с ней наболевшим. А однажды я поняла, что больше так
продолжаться не может. Несмотря на то что жалко было все разрушать, но спасать,
по большому счету, уже было нечего. Все поступки моего мужа медленно убивали
мою любовь. Я стала думать: «А мне это надо?» Ведь я молодая, красивая,
активная, интересная. Проживаю свою жизнь в маленьком провинциальном городе,
напоминающем село, с человеком, который любит только себя и уважает только свое
мнение. Причем на людях этот человек ведет себя совсем по-другому. Всегда
интересный, общительный, с отличным чувством юмора, но дома он показывает свое
истинное лицо. Ради чего все эти муки? И вот я сняла розовые очки, потому что
глаза стали очень сильно болеть. В тот момент, когда я решила расстаться с
мужем, я узнала, что я беременна. И поэтому решила не разрушать семью.
Ирина вынула у ребенка изо рта соску и
продолжила свой рассказ:
