– Великодушно, не правда ли? – сказал Мейсон. – А Том, не
имея доходов, не может уволиться, так ведь?
– В том-то и дело! И это бесит меня больше всего. Если Том
проработает в этом зоомагазине хотя бы еще год, имея дело с химическими
реактивами, ему потом не поможет никакое лечение.
– И Фолкнер не хочет пойти навстречу?
– Видимо, нет. Он считает, что Том может наслаждаться свежим
воздухом и солнцем во время уик-эндов, а если мистер Гридли так тяжело болен,
он вправе не принимать предложения, это его личное дело, Фолкнера это не
интересует. Он заявил, что, если интересоваться здоровьем подчиненных, не
останется времени для бизнеса.
– Значит, Фолкнеру вы тоже не сказали, что нашли его рыбок?
– Нет.
– И не собираетесь?
Она подняла глаза.
– Я боюсь, что он обвинит нас в краже рыбок или еще в
чем-нибудь. Я хотела бы, чтобы вы урегулировали этот вопрос. Я чувствую, вы
каким-то образом… каким-то образом можете повернуть оружие Фолкнера против него
самого. То есть сделать что-нибудь для Тома.
Мейсон улыбнулся и взял свою шляпу.
– Ваш рассказ затянулся. Пойдемте!
– А вы не думаете, что… Что сейчас слишком поздно что-либо
предпринимать?
– Узнать новые факты никогда не поздно, – заметил адвокат. –
Во всяком случае, попытка вреда не принесет.
Глава 5
Вечер был прохладным, небо чистым. Мейсон вел машину на
большой скорости, хотя движение на улицах было довольно интенсивным. В этот час
люди возвращались домой из театров.
Салли Медисон рискнула высказать предложение:
– Может, было бы лучше нанять детектива, чтобы он понаблюдал
за домом Стаунтонов, а самим подождать до завтра?
Мейсон покачал головой:
– Все нужно выяснить как можно скорее. Дело начинает меня
интересовать.
Они продолжали путь молча; наконец Мейсон остановился перед
довольно претенциозным зданием с красной черепичной крышей и широкими окнами.
– Кажется, здесь, – сказал он и, выйдя из машины, направился
по бетонированной дорожке к дому.
– Что вы собираетесь ему сказать? – спросила девушка тонким
голоском.
– Не знаю, – ответил Мейсон. – Там будет видно. Я всегда
разрабатываю план разговора только после того, как увижу, с кем имею дело.
Он нажал кнопку звонка, и через несколько секунд дверь
открыл довольно элегантный джентльмен лет пятидесяти с небольшим.
– Мистер Джеймс Л. Стаунтон? – спросил Мейсон.
– Угадали.
– Это Салли Медисон из зоомагазина, – представил девушку
Мейсон. – А меня зовут Перри Мейсон. Я адвокат.
– О, да, да, конечно. Я прошу прощения, мисс Медисон, за то,
что меня не оказалось дома, когда вы приходили. Должен сказать, что лекарство
очень благотворно подействовало на рыбок. Я полагаю, вы хотите получить
оставшиеся деньги? Вот они. Я их уже приготовил.
Стаунтон вынул из кармана пятьдесят долларов и, стараясь
придать голосу небрежность, добавил:
– Только не забудьте оставить мне рецепт этого лекарства,
мисс Медисон.
Вмешался Мейсон:
– Я думаю, этот вопрос придется решить несколько иначе.
– Что вы хотите сказать?
– Я думаю, сперва нужно выяснить, откуда у вас появились эти
рыбки. Вы не могли бы сказать нам, где вы их взяли?
Пытаясь сохранить хладнокровие, Стаунтон сразу же надел
маску надменности.
– Конечно, могу, но, полагаю, это не ваше дело.
– А если я скажу вам, что эти рыбки украдены?
– Украдены?!
– Собственно, я не совсем уверен в этом, – признался Мейсон.
– Но из-за этих рыбок произошел целый ряд довольно загадочных событий.
– И вы обвиняете меня?
– Отнюдь нет.
– Тогда другое дело. Значит, мне показалось. Мне доводилось
слышать о вас, мистер Мейсон, и я знаю, что вы очень способный адвокат, но, мне
кажется, вам следует выбирать слова. Простите, но я предпочитаю справляться со
своими проблемами собственными силами, а вам рекомендую не вмешиваться в чужие
дела. Так будет лучше.
Мейсон улыбнулся и вынул из кармана пачку сигарет.
– Хотите закурить? – спросил он.
– Нет, – сухо ответил Стаунтон и сделал такое движение,
словно собирался закрыть дверь.
Мейсон, предложив сигарету Салли Медисон, обратился к
Стаунтону:
– Мисс Медисон попросила меня помочь ей советом. Если вы
немедленно не дадите нам удовлетворительного ответа, откуда у вас взялись эти
рыбки, я посоветую ей сразу же обратиться в полицию. Конечно, это довольно
неприятно, но, если вы предпочитаете этот путь, ваше дело. Тут я ничего
изменить не могу.
Он зажег спичку, дал прикурить Салли, а затем прикурил сам.
– Вы что, угрожаете мне?! – запальчиво воскликнул Стаунтон,
видимо, готовый перейти в атаку.
Но к этому времени Мейсон уже понял, с каким человеком имеет
дело. Он выпустил дым прямо в лицо Стаунтону и сухо сказал:
– Вы не ошиблись.
Тот даже отшатнулся, пораженный нахальной бесцеремонностью
адвоката.
– Мне не нравятся ваши манеры, мистер Мейсон. И я не люблю,
когда меня оскорбляют.
– Не удивительно, – согласился Мейсон. – Но вы сами
напросились. Сейчас уже слишком поздно что-либо менять.
– Что вы имеете в виду?
– То, что, если бы вам нечего было скрывать, вы бы, черт
возьми, уже давно выставили меня вон! Но нервы у вас оказались недостаточно
крепкими, а любопытство и страх довершили дело. Правда, какое-то мгновение вы
колебались, раздумывая, не прогнать ли нас с порога и не позвонить ли тому
человеку, который поручил вам заботу о рыбках.
– Как адвокат, мистер Мейсон, вы, несомненно, талантливы, но
в данном случае ошибаетесь.
– Возможно. Но как адвокат я знаю, что правда – лучшая
защита от сплетни. Так что призадумайтесь над этим, мистер Стаунтон, да решайте
поживее. Или вы поговорите со мной, или вам придется держать ответ перед
полицией.
Несколько секунд Стаунтон еще держался за ручку двери,
словно раздумывая над этой альтернативой, а затем внезапно посторонился и
сказал:
– Входите!
Мейсон пропустил вперед Салли Медисон, а затем вошел сам.
Справа, со стороны гостиной, послышался женский голос:
– Кто там пришел, дорогой?
Он распахнул дверь и пригласил гостей войти. Кабинет
выглядел довольно строго: портьеры, письменный стол, сейф, столик для
секретаря. В оконной нише стоял аквариум, где плавали две рыбки.
