– Что?.. Он…
– Конечно! – ответил Мейсон. – Уходите отсюда и ни к чему не
прикасайтесь. Если вы оставите хоть один отпечаток пальца, у вас будет много
неприятностей. Что с его женой?
– Лежит на кровати.
– Истерика?
– Просто небольшой шок.
– Как вы думаете, она любила своего супруга?
– Дурой надо быть, чтобы любить такого. Но кто ее знает? Мне
кажется, она вообще не способна на сильные чувства. И сейчас это тоже в
какой-то степени игра.
– Да и вы не очень-то эмоциональны, – заметил Мейсон.
– Какой смысл волноваться?
– Тоже верно, – согласился с ней Мейсон. – Вернитесь к
миссис Фолкнер. И уведите ее из спальни. После этого позвоните в Детективное
агентство Дрейка. Скажите ему, чтобы он немедленно приехал сюда. А потом
позвоните в полицейское управление, в отделение по расследованию убийств, и
попросите позвать лейтенанта Трэгга. Скажите ему, что говорите от моего имени и
что я должен сделать ему заявление об убийстве.
– Это все?
– Все. И не прикасайтесь ни к чему. Отведите миссис Фолкнер
в гостиную и держите ее там.
Мейсон подождал, пока Салли не вышла из комнаты, а затем
повернулся и медленно, дюйм за дюймом продвигаясь вдоль ванны, тщательно
осмотрел все, что могло представлять интерес, стараясь ни к чему не
притрагиваться.
На полу, неподалеку от трупа, валялось увеличительное стекло
в каучуковой оправе, состоящее из двух линз, каждая полтора дюйма в диаметре. У
стены, почти под умывальником, – три журнала.
Мейсон посмотрел на них. Один был свежим, другой –
трехмесячной давности, а последний, нижний, – четырехмесячной. На верхнем
журнале разлилось чернильное пятно в полдюйма шириной и три-четыре дюйма
длиной, от которого тянулась кривая линия.
На стеклянной полочке над умывальником стояли две бутылочки
с перекисью водорода, одна из них почти пустая, бритвенный прибор, безопасная
бритва, на которой еще были видны следы мыльной пены, и тюбик с кремом для
бритья.
Пуля, видимо, попала Фолкнеру в сердце, и он умер почти
мгновенно. Падая, он опрокинул столик, на котором стоял сосуд с золотыми
рыбками, – в его углу еще сохранились остатки воды.
На полу, под одной из золотых рыбок, валялась чековая
книжка, а рядом – автоматическая ручка, в двух футах от нее – наконечник.
Чековая книжка была закрыта, и вода, смешанная с кровью, залила ее края. Мейсон
обратил внимание, что чековая книжка была уже почти наполовину израсходована –
об этом можно было судить по корешкам, не прикасаясь к книжке.
Вероятно, когда Фолкнера застрелили, он держал в руках
увеличительное стекло, поскольку одна из двух линз треснула, а само стекло
лежало неподалеку от его головы. Другое стекло, целое, поблескивало на свету.
Бросив напоследок взгляд на упавший столик, Мейсон осторожно
прошел обратно, чтобы взглянуть на поверхность стола. На ней сверкали капли
воды и виднелись слабые следы чернил, размытые водой.
Затем Мейсон обратил внимание еще кое на что, до сих пор
ускользавшее от его взгляда. На дне ванны лежал каменный прямоугольный сосуд
емкостью примерно в две кварты.
Едва Мейсон закончил тщательный осмотр ванной, из спальни
донесся голос Салли Медисон:
– Я все сделала, мистер Мейсон. Миссис Фолкнер сидит в
гостиной. Дрейк сказал, что будет с минуты на минуту. И полицию я тоже
оповестила.
– Вы говорили с лейтенантом Трэггом? – спросил Мейсон.
– Лейтенанта Трэгга нет в управлении. Сюда едет сержант
Дорсет.
Мейсон задумчиво посмотрел на девушку.
– Это плохо, – сказал он и добавил: – Плохо для всех, кроме
убийцы.
Глава 7
Вой сирены все нарастал и нарастал, словно приближалась туча
москитов, и вдруг сразу смолк. Полицейская машина остановилась перед домом.
На ступеньках портала послышались твердые шаги. Мейсон
открыл наружную дверь.
– Что вы тут делаете, черт возьми?! – вскричал сержант
Дорсет.
– Встречаю гостей, – радушно ответил Мейсон. – Входите,
пожалуйста!
Полицейские в штатском вошли в гостиную, даже не
удосужившись снять шляпы, и с удивлением уставились на двух женщин – Салли
Медисон с холодным и непроницаемым лицом и миссис Фолкнер с глазами, красными
от слез.
– Ну, – сказал Дорсет Мейсону, – что случилось на этот раз?
Тот мягко улыбнулся:
– Сбавьте обороты, сержант. Труп обнаружил не я.
– Кто же?
Мейсон показал головой на миссис Фолкнер, сидящую на диване.
– Кто это? Его жена?
– Если уж быть абсолютно точным, то лучше сказать – вдова, –
ответил Мейсон.
Дорсет взглянул на миссис Фолкнер и сдвинул шляпу на
затылок, словно давая понять, что ждет от нее объяснений. Другие полицейские
уже прошли к двери ванной.
Сержант Дорсет выждал, пока миссис Фолкнер подняла на него
глаза, а потом буркнул:
– Ну?
Та прошептала еле слышно:
– Я действительно его любила. Конечно, мы иногда ссорились и
он бывал несправедлив ко мне, но ведь в каждой семье случаются мелкие
неприятности.
– Об этом позже, – перебил ее Дорсет. – Когда вы обнаружили
труп?
– Буквально несколько минут назад.
– Точнее. Пять, десять, пятнадцать?
– Думаю, что не прошло и десяти, минут шесть, семь.
– Мы ехали сюда шесть минут.
– Мы позвонили сразу, как только я обнаружила его.
– Что значит «сразу»? Через минуту, две, три?
– Не больше чем через минуту.
– Как вы его обнаружили?
– Просто пошла в спальню, а потом открыла дверь ванной.
– Вы искали его?
– Нет. Я пригласила мистера Мейсона войти и…
– А что он здесь делал?
– Он стоял у наружной двери, когда я подъехала к дому.
Сказал, что хочет повидаться с моим супругом.
Дорсет резко повернулся и посмотрел на Мейсона. Тот кивнул.
– Ну, хорошо. Об этом поговорим позже, – сказал сержант.
Мейсон улыбнулся:
– Со мной была мисс Медисон, сержант. Мы были вместе
последние два часа.
– Кто такая эта мисс Медисон?
– Это я, сержант, – улыбнулась Салли.
Тот внимательно посмотрел на нее, потом его рука
непроизвольно потянулась к шляпе. Он снял ее и положил на стол.
