– Салли Медисон.
– А я думал, его жена.
– Нет. Его жена была на грани истерики. Звонила Салли
Медисон.
– А для чего вам понадобился Дрейк?
– Вызвал его на помощь.
– Какого рода?
– Чтобы он осмотрелся здесь. Может, обнаружит что-нибудь
любопытное.
– К чему это? Вы представляете чьи-либо интересы?
– В противном случае я бы не явился к Фолкнеру в столь
поздний час.
– А что вы скажете о некоем Стаунтоне, у которого находятся
украденные рыбки?
– Он заявляет, что тот сам дал их ему на хранение.
– Фолкнер официально заявил полиции, что они украдены.
– Знаю.
– И говорят, вы были здесь, когда Фолкнер сделал это
заявление.
– Совершенно верно. Дрейк тоже был здесь.
– Ну, ладно. А что вы сами думаете об этом? Украдены рыбки
или нет?
– Не знаю, сержант. Я никогда не имел дело с золотыми
рыбками.
– Какое это имеет значение?
– Может быть, никакого, а может, и огромное.
– Боюсь, я вас не понимаю.
– Предположим, кто-то стоял на стуле с половником в руке, к
которому была прикреплена палка четырехфутовой длины, и пытался извлечь рыбок
на поверхность, чтобы потом поймать их и бросить в ведро. Следует учесть, что
высота аквариума четыре фута.
– Я все еще не совсем понимаю вас, – удивленно заметил
сержант Дорсет. – Какое это может иметь значение?
– Может быть, никакого, а может, и огромное, – повторил
Мейсон. – Насколько я помню, сержант, высота кабинета составляет девять с
половиной футов, а аквариум возвышается над полом приблизительно на три фута и
шесть дюймов. Сам аквариум, как я уже сказал, четырехфутовой высоты.
– Что за ахинею вы несете, черт вас возьми! – рассердился
Дорсет.
– Это не ахинея, а сопоставление размеров, – спокойно возразил
Мейсон.
– И опять я не понимаю, какое это может иметь значение.
– Вы спрашиваете мое мнение, были украдены рыбки или нет, не
так ли?
– Да.
– И уликой, свидетельствующей о том, что они были украдены,
является серебряный половник с привязанной к нему четырехфутовой палкой?
– Ну да. Что же здесь необычного? Что вам не нравится в этом
способе вылавливания рыбок?
– Только то, – ответил Мейсон, – что таким половником можно
было бы выловить рыбок лишь в том случае, если бы они плавали почти у
поверхности, поскольку уровень воды в аквариуме возвышается над полом на семь
футов и пять дюймов.
– Вот как? – удивился сержант Дорсет. – В его голосе
появилась заинтересованность, но лицо тем не менее хранило выражение
скептического сарказма.
– Да, – продолжал Мейсон. – Опустить такой половник на палке
можно только под определенным углом, но вытащить-то ее нужно вертикально, иначе
рыбка ни в коем случае не останется в нем. А теперь, если вы вспомните, что
высота комнаты девять с половиной футов, то поймете, что ваша палка с
половником уткнется в потолок уже тогда, когда будет наполовину погружена в
воду. И что делать? Если вы измените вертикальное положение палки, рыбка тотчас
выскользнет.
До Дорсета наконец дошло. Он хмуро посмотрел на Мейсона и
спросил:
– Значит, вы считаете, что рыбок никто не украл?
– Я этого не сказал. Я лишь заметил, что для кражи этих
рыбок половник с четырехфутовой палкой – неподходящий инструмент.
Дорсет с сомнением покачал головой:
– Все это понятно, но ведь палкой можно приподнять рыбок
повыше, а потом достать их рукой.
– С глубины два фута? – спросил Мейсон.
– А почему нет?
– Даже если нам и удастся подтащить рыбок близко к
поверхности, неужели вы думаете, они дадутся вам в руки под водой. Попробуйте,
сержант, проведите эксперимент; я уверен, вам это не удастся.
– Что ж, хорошо, Мейсон, – сказал Дорсет. – Мысли у вас
неплохие. Нужно только проверить размеры.
– Имейте в виду, я ничего не утверждаю. Просто высказал
предположения.
– Когда вам пришла в голову эта мысль?
– Почти сразу же после того, как я увидел немного выдвинутый
из ниши аквариум и половник с палкой, валявшийся на полу.
– Почему вы ничего не сказали полиции, когда она прибыла на
вызов Фолкнера?
– Меня ни о чем не спрашивали.
Дорсет на мгновение задумался, а потом неожиданно переменил
тему разговора:
– Что вы скажете об этом Стаунтоне?
– Салли Медисон считает, что рыбки те же самые.
– Вы разговаривали с мистером Стаунтоном?
– Да.
– И он сказал, что Фолкнер сам дал ему этих рыбок?
– Да.
– С какой целью?
– Не знаю.
– Но вы собственными ушами слышали заявление Стаунтона, что
Фолкнер дал ему рыбок?
– Да.
– Он сказал когда?
– Вечером того самого дня, когда Фолкнер заявил полиции, что
рыбки украдены; кажется, в среду. Час он точно назвать не мог.
Дорсет задумался. В этот момент из-за угла дома выехала
машина и остановилась у дома Фолкнеров. Из машины выскользнула женщина – еще до
того, как шофер успел затормозить. Женщина сунула ему деньги и поспешила к
дому. Ей преградил дорогу полицейский.
– Сюда нельзя.
– Я – Адель Файербэнкс, подруга Джейн Фолкнер. Она звонила
мне и просила приехать.
– Все правильно, – сказал сержант Дорсет. – Но только не
входите в спальню и ванную, пока я не разрешу. Попытайтесь успокоить миссис
Фолкнер. Если у нее начнется истерика, придется вызвать врача.
Адели Файербэнкс было под сорок, и фигура ее уже
расползлась. Впечатление дополняли черные как смоль волосы, очки и своеобразная
манера говорить, свойственная нервическим особам. Словно из автомата, из нее
вылетала очередь в пять-шесть слов, затем следовала пауза. Она затараторила:
– Как все это ужасно! Просто трудно поверить. Конечно, он
был странным человеком. Но подумать, что кто-то мог его убить… Это убийство,
сержант?.. Скажите, а может быть, самоубийство?.. Нет, он просто не мог этого сделать…
У него не было причин.
– Пройдите, пожалуйста, в гостиную, – перебил ее Дорсет. – И
попробуйте помочь миссис Фолкнер.
Как только Адель Файербэнкс вошла в дверь, Дорсет повернулся
к Мейсону:
– Слова Стаунтона тоже нужно проверить. Я заберу мисс Медисон,
и было бы хорошо, если бы вы тоже поехали с нами. Если он попытается изменить
что-либо в своих показаниях, вы сразу сможете его уличить.
