– За что вы его невзлюбили?
– Было много причин. И я считаю, мне не обязательно
рассказывать вам об этом. Что вы хотели узнать от меня?
– Полагаю, вы поможете мне уточнить время его смерти, –
сказал Мейсон.
– Каким образом?
– Сколько времени аквариумные рыбки могут жить без воды?
– Откуда мне знать, черт возьми! Эти золотые рыбки и так уже
встали мне поперек горла.
– И тем не менее вы не посчитались с судебными издержками,
чтобы оставить этих рыбок в своем бюро? – заметил Мейсон.
Карсон улыбнулся:
– Когда вступаешь в драку, всегда норовишь ударить
противника в самое чувствительное место.
– А рыбки были для Фолкнера самым чувствительным местом?
– Кроме них, для него никого и ничего не существовало.
– Так почему же все-таки у вас вышел разлад?
– По разным причинам. А какое отношение имеет ваш вопрос о
том, сколько времени могут жить золотые рыбки без воды, к смерти Фолкнера?
– Когда я увидел труп Фолкнера, – пояснил Мейсон, – на полу
валялось несколько рыбок. Одна из них еще шевелила хвостом. Я поднял ее и
бросил в ванну. Она проявила признаки жизни, а через несколько минут уже бодро
плавала.
– Когда вы обнаружили труп? – спросил Карсон.
– Не я обнаружил его, – ответил Мейсон.
– А кто?
– Его жена.
– Давно?
– Наверное, с полчаса назад. Или немного больше.
– Вы были с его женой?
– Мы вместе вошли в дом.
Голубые глаза Карсона быстро заморгали. Он собрался было
что-то сказать, но, видимо, передумал и вместо этого спросил:
– А где была его жена?
– Не знаю.
– Кто-то уже пытался убить его на прошлой неделе, – произнес
Карсон. – Вы что-нибудь знаете об этом?
– Слышал.
– От кого?
– От Харрингтона Фолкнера.
– Во всей этой истории было нечто странное, – сказал Карсон.
– Со слов Фолкнера выходит, что в него кто-то стрелял, когда он ехал в машине.
Утверждает, что слышал револьверный выстрел и почувствовал, как пуля вошла в
обшивку сиденья. Так, во всяком случае, он заявил полиции, но, приехав в
контору после этого происшествия, ни словом не обмолвился мисс Стенли.
– Кто такая эта мисс Стенли? – спросил Мейсон.
– Секретарша-стенографистка в нашей конторе.
– Вы, надеюсь, расскажете мне, что произошло?
– Почему нет?! Я видел, как он подъехал на машине к нашему
офису и, вынув нож, стал вспарывать обшивку переднего сиденья. В ту минуту я
еще ничего не знал о покушении.
– Дальше.
– Потом я заметил, что он прошел к себе домой. Вы же знаете,
он живет в одном из флигелей. Пробыл там минут пятнадцать. Должно быть, звонил
в полицию. После этого появился в бюро. Он ни слова не сказал о случившемся,
только был взволнован и рассеян больше обычного. Он вскрыл корреспонденцию,
лежавшую у него на столе, прочел ее, потом положил все письма на стол мисс
Стенли и встал позади нее, чтобы продиктовать кое-какие ответы на письма. Она
обратила внимание на то, что рука его дрожала, но в остальном он был совсем
такой же, как обычно.
– Дальше, дальше, – повторил Мейсон.
– И вот, когда ему пришлось подписать одно или два из
продиктованных писем, он положил пулю на стол, – продолжал Карсон, – а она
потом положила на пулю копии писем. Но в ту минуту ни он, ни она не обратили на
это внимания.
– Короче говоря, когда прибыла полиция, пулю отыскать не
смогли, не так ли? – спросил Мейсон с интересом.
– Да.
– И что было дальше?
– Тут разыгралась целая история. Именно в эти минуты мы
узнали, что в Фолкнера стреляли. Вскоре приехала полицейская машина, и в бюро
набилось полно детективов. Фолкнер рассказал подробности. Он ехал по улице,
услышал выстрел и почувствовал, как пуля впилась в сиденье буквально в дюйме от
него. Рассказал он и о том, что вытащил пулю из сиденья, и полиция попросила
показать эту пулю. Тут-то и началась вся кутерьма. Фолкнер начал искать пулю и
не смог ее найти. Он сказал, что положил ее на свой письменный стол, и
напоследок обвинил меня в том, что я якобы выкрал ее.
– Как вы среагировали на это?
– С того момента, как Фолкнер появился в конторе, и до того,
как прибыла полиция, я не выходил из-за своего письменного стола, и мисс Стенли
может подтвердить это. Разумеется, когда я понял, что Фолкнер собирается
устроить скандал, я настоял на том, чтобы полиция обыскала меня и мой
письменный стол.
– И они это сделали?
– Да. Они забрали меня с собой в ванную и тщательно обыскали
всю одежду. Они не очень-то хотели это делать, но я заявил им, что это их
обязанность. Мне кажется, полицейские подумали, что все это – плод больного
воображения Фолкнера. Мисс Стенли тоже была вне себя. Потребовала, чтобы
обыскали и ее. Мисс Стенли так разъярилась, что сбросила с себя в конторе всю
одежду.
– Но пуля в конце концов оказалась на ее письменном столе? –
спросил Мейсон.
– Да. Но нашла она ее уже под вечер, когда убирала свой
письменный стол перед уходом домой. За день у нее накапливается много
машинописных копий, и к половине пятого она начинает приводить свой стол в
порядок. Фолкнер снова вызвал полицию, и та, приехав во второй раз, наговорила
ему много всяких вещей.
– Например?
– Они сказали ему, что, когда в него будут стрелять
следующий раз, он должен остановиться у первой же телефонной будки и сразу
уведомить полицию о случившемся, а не ехать домой, теряя по пути время. Сказали
также, что, если бы он оставил пулю в обшивке сиденья и ее вытащила оттуда
полиция, ее можно было бы считать вещественным доказательством. И они смогли бы
определить револьвер, из которого стреляли. Но в тот момент, когда он вытащил
пулю, она перестала быть вещественным доказательством.
– Как Фолкнер воспринял все это?
– Он был очень огорчен.
Мейсон несколько секунд задумчиво смотрел на Карсона.
– Ну, хорошо, Карсон, – наконец сказал он. – Теперь я хочу
задать вам вопрос, на который вы предпочли бы не отвечать.
– Какой именно? – спросил тот, поднимая голову.
– Зачем Фолкнер поехал домой, а не оповестил полицию сразу?
– Думаю, он был просто напуган и боялся остановить машину, –
ответил Карсон.
Мейсон усмехнулся.
– Ну, хорошо, – нетерпеливо сказал Карсон. – Наверное, наши
подозрения совпадают – он хотел посмотреть, дома ли его жена.
