– Все эти увертки, – отрезал Трэгг, – заставляют меня
уточнить вопрос. Мисс Стрит, что заставило вас позвонить Перри Мейсону в пять
часов утра?
– Вы уверены, что я звонила в пять? – спросила девушка с
искренним удивлением. – Я не посмотрела на часы. Я только… Правда, вы тоже
могли это узнать из регистрационной книги отеля.
– Независимо от той информации, которую я могу получить в
отеле, я хотел бы узнать, не было ли в одежде, в вещах, которые имела с собой
Салли Медисон, в ее поведении и словах чего-нибудь необычного?
Мейсон сказал:
– Я уверен, лейтенант, что, если бы мисс Стрит заметила
что-нибудь, как вы выражаетесь, необычное, она бы сообщила об этом мне. Так что
вы с таким же успехом можете задать этот вопрос и мне.
– Нет, я спрашиваю мисс Стрит. Скажите, мисс Стрит, зачем вы
позвонили Мейсону и попросили его приехать в отель?
Взгляд девушки внезапно стал твердым и жестким.
– Это вас не касается.
– Вы так думаете?
– Да.
– Да будет вам известно, меня касается очень многое, когда
речь идет об убийстве.
Делла Стрит лишь плотно сжала губы. Внезапно лейтенант Трэгг
воскликнул:
– Хорошо! Вы оба долго увиливали от ответа, пытаясь узнать,
что мне известно. И этот факт доказывает, что вы знаете о том, что мне хотелось
бы выяснить. Как верно заметил Перри Мейсон, у меня было две возможности:
получить рапорт от полицейского офицера, ездившего в отель «Келлинджер», и
встретиться с Салли Медисон, которой я мог задать ряд вопросов. В душе вы
надеялись на первое, но ваши надежды не оправдались. Я, конечно, получил рапорт
от дежурного офицера, но только потому, что целую ночь не смыкал глаз, ожидая
развития событий. Рапорт дежурного и заставил меня перейти к активным
действиям. Я поспешил к отелю и перехватил Салли Медисон на улице. В ее сумочке
обнаружились две тысячи долларов наличными. Откуда у нее они, она объяснить не
смогла. Кроме того, в сумочке был револьвер тридцать восьмого калибра, из
которого недавно стреляли. Он очень похож на оружие, из которого был убит
Фолкнер. Ну а теперь, Перри Мейсон и Делла Стрит, если я смогу доказать, что
вам было известно о содержимом сумочки, я обвиню вас в сокрытии улик. Я дал вам
прекрасную возможность заявить добровольно обо всем, что касается убийства
Фолкнера. Но вы не пожелали воспользоваться этой возможностью. Поэтому
повторяю: если вы знали о наличии револьвера в сумочке, я привлеку вас к
ответу.
Лейтенант Трэгг резко отодвинул стул и сказал удивленному
официанту, который подошел по его знаку:
– Получите с меня за завтрак!
Положив деньги на стол, он вышел из ресторана. Делла Стрит
испуганно посмотрела на Мейсона:
– О, шеф! Я должна была рассказать ему все! Какую глупость я
сделала!
Лицо Мейсона по-прежнему было бесстрастным.
– Ничего не поделаешь. У нас было два пути. Мы выбрали не
тот и проиграли. Ну, а сейчас пойдем отсюда, Делла. День, кажется, начинается
неудачно. Мы оба попали в беду, и это плохо.
Глава 11
Перри Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в кабинете
Мейсона вокруг его письменного стола. Закончив рассказ о событиях минувшей ночи,
Мейсон сказал:
– Теперь ты понимаешь, Пол, что мы сели в лужу.
Тот иронично заметил:
– Вы не просто сели в лужу, вы прочно сидите в ней. Почему
вы сами не вызвали полицию, когда увидели, как обстоит дело?
– Я опасался, что они нам не поверят; и потом, мне не
хотелось бросать Салли на растерзание волкам, не вникнув в суть дела. Хотелось
сперва выслушать, что она скажет. И ко всему прочему, я думал, до этого дело не
дойдет.
– Да, вы начали рискованную игру, и вам не повезло, – кивнул
Дрейк.
– Что верно, то верно, – согласился Мейсон.
– И что вас теперь ожидает?
– Если они будут в состоянии связать имя Салли Медисон с
убийством, мы тоже будем каким-то образом замешаны в этом деле. Если же нет, то
и мы выберемся из этой лужи. Пол, что тебе удалось выяснить новенького об
убийстве?
– Они засекретили это дело, но кое-что я все-таки выяснил.
Могу сказать, что медэксперт допустил один промах, молодой прокурор оказался
неопытным, а сержант Дорсет лишь усугубил их ошибки. Правда, время смерти
определено довольно точно, но, как я понял, вскрытие было произведено небрежно.
– Так, хорошо, – сказал Мейсон.
– Я могу сообщить и еще кое-что, Перри. Но тебе это не
понравится.
– Что именно?
– Этот парень, что работает в зоомагазине, Том Гридли,
кажется, не имеет алиби на то время, но зато у него есть чек на тысячу
долларов. И, насколько я понял, этот чек был последним, который Харрингтон
Фолкнер подписал перед своей смертью.
– Как тебе удалось выяснить это, Пол?
– На полу валялась чековая книжка, и последний корешок в ней
был заполнен лишь частично. Это был чек на тысячу долларов. Харрингтон Фолкнер
как раз заполнял корешок, когда его ручка вдруг отказала. Но он все-таки успел
написать имя Том и три буквы: «Гри…». Вполне очевидно, что он собирался
написать: «Том Гридли». Авторучку тоже нашли на полу.
Мейсон на мгновение задумался, а потом спросил:
– А что говорит Том Гридли по этому поводу, Пол?
– Никто не знает. Как только полиция нашла эту чековую
книжку, она отправилась за Томом Гридли, и с тех пор, как говорится, он изъят
из обращения.
– Когда, по мнению полиции, произошло убийство?
– Около четверти девятого. Точнее, между четвертью и
половиной. Фолкнер как раз собирался на собрание любителей аквариумных рыбок.
Он должен был там быть в 8.30. Около 8.10 он позвонил туда и сказал, что
немного опоздает, поскольку дела задержали его дольше, чем он рассчитывал. Он
сказал, что уже побрился и теперь собирается принять горячую ванну. После ванны
сразу же приедет, опоздает буквально на несколько минут. Кроме того, он добавил,
что уйдет с собрания в 9.30, так как на это время у него назначена встреча. А
потом, в самой середине разговора, он сказал кому-то, кто, видимо, вошел в его
комнату: «Как вы сюда попали? Я не хочу вас видеть!» Человек, разговаривавший с
Фолкнером по телефону, услышал чей-то голос, а затем Фолкнер снова сказал с
раздражением: «Я не собираюсь обсуждать сейчас это с вами. А если вы, черт
возьми, не уйдете, я сам вышвырну вас отсюда. – И после паузы: – Что ж, если вы
желаете, пусть будет так». После этого Фолкнер неожиданно повесил трубку, так и
не закончив разговора.
Любители аквариумных рыбок захотели удостовериться, приедет
Фолкнер все-таки на собрание или нет, и в 8.25 позвонили ему домой. Но к
телефону никто не подошел. Подождав еще минут пятнадцать, они позвонили снова –
тоже напрасно. Тогда они решили начать собрание, посчитав, что Фолкнер уже
оделся и отправился к ним.
