На стеклянной полочке в ванной полиция нашла бритвенный
набор. Фолкнер был чисто выбрит. Сложив все эти факты, полиция пришла к выводу,
что во время телефонного разговора к Фолкнеру неожиданно, без звонка вошел
некто. Фолкнер разозлился на такую бесцеремонность и решил выставить гостя за
дверь. Он повесил трубку и собрался исполнить свое намерение, но в это
мгновение получил пулю.
– Врач это подтвердил? – спросил Мейсон.
– Врача вызвали не сразу. Когда полиция узнала все это, она
решила, что проверять точное время смерти нет необходимости. Предпочли заняться
фотографированием, поисками отпечатков пальцев и так далее.
Мейсон сказал:
– Хорошо, теперь я знаю, где можно искать ошибки. А что они
думают о перевернутом сосуде с золотыми рыбками?
– Они считают, – ответил Дрейк, – что этот сосуд мог стоять
на столике, а когда в Фолкнера выстрелили, он, падая, опрокинул столик, а
вместе с ним и сосуд.
Мейсон кивнул.
– Или же, – продолжал Дрейк, – кто-то побывал в ванной после
убийства и опрокинул сосуд – случайно или преднамеренно.
– А есть какие-нибудь предположения о том, кто бы это мог
быть?
– Миссис Фолкнер. Она могла опрокинуть сосуд, как я уже сказал,
случайно или преднамеренно. А потом сесть в машину и отъехать за угол, чтобы
подождать вашего появления.
– Но откуда она могла знать, что мы приедем?
– Насколько я понял из твоих слов, Перри, – ответил Дрейк, –
ей мог намекнуть об этом Стаунтон.
– Другими словами, полиция предполагает, что она могла
побывать дома раньше и обнаружить труп. Она же могла опрокинуть сосуд с
рыбками. А потом, скажем, позвонить Стаунтону. Он хотел поговорить с Фолкнером.
Она ответила ему, что Фолкнера в настоящее время дома нет. Они немного еще
поговорили, и Стаунтон сказал ей, что я и Салли Медисон едем от него к
Фолкнеру.
Мейсон поднялся из-за письменного стола и начал расхаживать
по кабинету.
– Это, конечно, в свою очередь, подразумевает, что миссис
Фолкнер надеется на молчание Стаунтона. Он не должен упоминать об этом
телефонном разговоре. Ведь если Фолкнера убили между четвертью и половиной
девятого, Стаунтон, конечно, об этом узнает и покажет полиции, что миссис
Фолкнер была в это время дома наедине со своим мертвым супругом. Ну, ладно, что
рассуждать без толку, Пол! Почему бы нам не отправиться к Стаунтону и не
спросить об этом у него? Посмотрим, что он нам скажет.
Дрейк не шевельнулся и продолжал все так же безмятежно
сидеть в кресле.
– Не то, Перри.
– Ты думаешь, полиция уже вошла с ним в контакт?
– Больше чем уверен. Его нельзя использовать. Он даст
письменные показания и принесет клятву, что все это – чистая правда. А чтобы не
сесть в лужу, он ни на йоту не отступит от тех показаний, которые уже дал
сержанту Дорсету.
Мейсон перестал расхаживать по комнате и сказал Дрейку:
– Дай распоряжение своим людям, Пол, понаблюдать за домом
Стаунтона. И как только полиция отпустит его, задай ему один вопрос.
– Какой? – поинтересовался Дрейк.
– В последнюю среду Фолкнер отвез ему своих рыбок, сообщил
телефон зоомагазина и попросил заняться лечением рыбок. Спроси у него, когда
зоомагазин доставил ему лечебный аквариум.
Дрейк удивился:
– И это все?
– Все. Есть и другие вопросы, которые я хотел бы задать ему,
но после общения с полицией он все равно на них не ответит. Поэтому спроси его
только об этом. Сегодня суббота, и все учреждения заканчивают работу в полдень.
Поэтому и полиция постарается задержать Стаунтона и Тома Гридли до тех пор,
пока не будет поздно выяснить, имеются ли для этого основания. Да, откровенно
говоря, при создавшемся положении я даже побаиваюсь просить освободить Тома
из-под ареста.
В этот момент зазвонил телефон. Делла Стрит сняла трубку,
послушала и протянула ее Полу:
– Это тебя, Пол.
Дрейк взял трубку:
– Алло! Говорите! Вы уверены? Хорошо! Рассказывайте все, что
узнали.
Дрейк минуты две слушал, а потом сказал:
– Пожалуйста, поддерживайте со мной постоянную связь. – Он
повесил трубку и повернулся к Мейсону. Тот поднял на детектива глаза и спросил:
– Плохие новости, Пол?
– Неважные. Вы проиграли. Конфиденциальное сообщение, Перри.
Полиция держит все в секрете, но я узнал это от одного человека, который в
курсе дела. Они арестовали Салли Медисон. Нашли у нее револьвер и пачку денег.
Уже исследовали револьвер и нашли несколько четких отпечатков пальцев. Два – на
стволе, неполные, но отчетливые – вполне достаточно, чтобы определить их
владельца. Трэгга дураком не назовешь. Он закрыл шестьсот тринадцатый номер в
отеле, обработал зеркало в ванной, дверные ручки и обнаружил отпечатки пальцев
Салли Медисон и Деллы Стрит. После этого он сравнил эти оттиски со следами на
револьвере и нашел, что около десятка из них принадлежат Салли Медисон и два –
Делле Стрит. Затем он сфотографировал револьвер и отправил его в баллистический
отдел. Там произвели контрольный выстрел и сравнили выпущенную пулю с той,
которой был убит Фолкнер. В результате они пришли к выводу, что Фолкнера убили
из этого самого револьвера. Далее они выяснили, что это оружие принадлежит Тому
Гридли. Револьвер тридцать восьмого калибра, он приобрел его шесть лет назад,
когда работал банковским служащим. Револьвер зарегистрирован в полиции.
Делла Стрит со страхом взглянула на Мейсона. Тот хмуро
сказал:
– Ладно, Пол. Привлеки всех своих людей, и пусть они держат
нас в курсе дела. Если возможно, разузнай, куда они отвезли Салли Медисон.
Он повернулся к Делле Стрит:
– Делла, возьми блокнот и бланки и заполни «Хабеас корпус»
[1]
на Салли Медисон.
– Я думаю, сейчас не время это делать, Перри, – заметил
Дрейк. – Сейчас они попытаются вытянуть из нее все, что можно. Нет смысла
запирать конюшню, когда лошади уже украдены.
– К черту все конюшни! – бросил Мейсон. – Я не собираюсь их
запирать. Я собираюсь ловить лошадей.
Глава 12
Пол Дрейк вернулся в контору Мейсона минут через пять после
того, как вышел из нее, и столкнулся с адвокатом в дверях его кабинета.
– Куда? – спросил Дрейк.
– К Уилфреду Диксону, – ответил Мейсон. – Хочу выяснить все,
что касается его и первой жены Фолкнера. Он ее адвокат. Есть новости?
Что-нибудь важное?
Дрейк взял Мейсона под руку, отвел его обратно в кабинет и
закрыл за собой дверь.
