– В сейфе находился какой-то сосуд, и Фолкнер
поинтересовался, что там такое.
– И что там было? Лекарство от жаберной болезни рыбок?
– Да. Раулинс попросил Тома приготовить ему это лекарство,
поскольку у него в магазине тоже были больные рыбки. Он с трудом уговорил Тома,
пообещав ему, что об этом никто не будет знать.
– А где был Том в это время?
– Том лежал дома в постели. Он плохо себя чувствовал, его
лихорадило, и Раулинс отправил его домой.
– И как поступил Раулинс, когда Фолкнер начал проверять
содержимое сейфа?
– Его просто бросило в жар, когда он увидел, что Фолкнер взял
пасту и прямо оттуда, из зоомагазина, позвонил знакомому химику. Это было уже в
нерабочее время, где-то около половины восьмого; Фолкнер позвонил химику домой,
сказал, что хочет дать ему на анализ пасту для определения состава и прямо
сейчас приедет к нему.
– Какая подлость! – возмутился Мейсон.
– Конечно, подлость, – согласился Дрейк. – Но тем не менее
это факты. И тебе с ними придется столкнуться на суде. Они расскажут о каждом
шаге Фолкнера, начиная с пяти часов и до самой смерти.
– Продолжай! – бросил Мейсон.
– Итак, когда Раулинс увидел, чем все это может обернуться,
его бросило в жар. Он чуть не вырвал у Фолкнера этот сосуд с лекарством,
закричал, что дал Тому Гридли честное слово, что это лекарство будет
использовано только для лечения рыбок, находившихся у него в магазине.
– И как среагировал Фолкнер?
– Он ответил Раулинсу, что теперь он хозяин зоомагазина и не
желает слушать критику в свой адрес. Тогда Раулинс, даже рискуя потерять свое
место, высказал Фолкнеру все, что он о нем думает.
– А Фолкнер?
– Он даже не рассердился. Лишь поднял телефонную трубку и
вызвал такси к зоомагазину. Раулинс продолжал бушевать, бросая ему новые и
новые обвинения, но тот лишь дождался такси, а потом взял портфель, сунул под
мышку банку с лекарством и вышел на улицу. Револьвер Тома Гридли уже лежал у
него в кармане.
– Судя по всему, полиция нашла этого шофера такси?
Дрейк кивнул:
– Этот шофер отвез его к химику. Фолкнер попросил его
подождать. Пробыл он у химика минут пятнадцать. После этого поехал домой и
оказался там в самом начале девятого. Видимо, сразу по приезде Фолкнер стал
переодеваться, собирался принять ванну, побриться и пойти на собрание любителей
золотых рыбок.
– Даже не поужинав? – спросил Мейсон.
– Это собрание, – ответил Дрейк, – собственно, можно назвать
и ужином. Нечто вроде маленького банкета, где они толкуют о разведении рыбок.
Все сходится, Перри. И время сходится. Именно в это время кто-то вошел в
квартиру Фолкнера, видимо без стука. И человек, который разговаривал с
Фолкнером по телефону, слышал, как тот сказал кому-то, что собирается уходить.
Сначала полиция подумала, что этим человеком был Том Гридли, но потом
отказалась от этой мысли. Сейчас они считают, что этим человеком была Салли
Медисон. Но никто не знает, что там, собственно, произошло. Ясно лишь одно:
Фолкнер попытался ее выпроводить. И Салли признает это. Не забывай, что у
Фолкнера был портфель с двадцатью пятью тысячами долларов, который, видимо,
находился в ванной. И у него был револьвер Тома Гридли. Вероятно, он положил
его либо на кровать, либо на комод. Пиджак и брюки Фолкнера висели на спинке
стула. Сняв брюки, он, естественно, предварительно вынул револьвер.
Мейсон задумчиво кивнул.
– Поставь себя на место Салли Медисон, – продолжал Дрейк. –
Фолкнер ограбил человека, которого она любит. Подло нарушил деловые
обязательства. Салли кипела от злости. Она была в отчаянии. И когда Фолкнер
начал выгонять ее, она могла заметить револьвер и схватить его. Фолкнер
испугался, бросился назад в ванную, пытаясь закрыть за собой дверь. А Салли в аффекте
спустила курок и лишь потом осознала, что сделала. Она огляделась, увидела на
кровати портфель, открыла его. Там лежали двадцать пять тысяч долларов. Для нее
это – огромная сумма. С нею можно решить все проблемы и вылечить Тома от
туберкулеза. Она взяла две тысячи пятидесятидолларовыми купюрами. А крупные
деньги куда-нибудь спрятала, потому что не хотела их обнаруживать в ближайшее
время.
– Неплохая версия, – заметил Мейсон. – Но все это только
теории.
Дрейк покачал головой:
– Я еще не рассказал тебе самого неприятного, Перри.
– В таком случае продолжай! – недовольно сказал Мейсон.
– Пустой портфель полиция нашла под кроватью. Он был опознан
банковским служащим. Именно в нем Фолкнер унес двадцать пять тысяч долларов.
Разумеется, когда полиция нашла его вчера вечером, она не знала, что он будет
иметь такое большое значение, но тем не менее она, конечно, проверила его на
отпечатки пальцев, в том числе и ручку. И нашла на нем три отпечатка: два из
них принадлежали Фолкнеру, а третий – отпечаток среднего пыльца правой руки
Салли Медисон. Вот так-то, Перри. И до меня дошли слухи, что районный прокурор
собирается обвинить девушку в убийстве второй степени, то есть в убийстве со
смягчающими обстоятельствами. Он считает, что со стороны Фолкнера была допущена
крупная провокация, которая и привела девушку к преступлению. Он знает, что
Фолкнер забрал револьвер Тома из зоомагазина, знает, что Салли увидела этот
револьвер и действовала под влиянием минуты. Я не адвокат, Перри, но считаю,
что тебе лучше не добиваться оправдания для нее, а найти побольше смягчающих
обстоятельств.
– Если на портфеле действительно есть отпечаток пальца
Салли, – сказал Мейсон, – нам будет трудно. Особенно в том случае, если
портфель находился под кроватью.
– Значит, ты будешь просить суд о смягчении приговора? –
спросил Дрейк.
– Вряд ли, – ответил Мейсон.
– Почему, Перри? Ведь это единственное, что ты можешь
сделать для нее.
– Нас это не устраивает, Пол. Ведь в ту минуту, когда ее
признают виновной, даже если при этом будет много смягчающих обстоятельств,
автоматически окажемся виновными и мы с Деллой. Мы станем соучастниками
преступления независимо от того, было ли оно совершено при смягчающих
обстоятельствах или нет. Мы просто не можем допустить этого.
– Об этом я не подумал, – сказал Дрейк.
– С другой стороны, – продолжал Мейсон, – я не могу
руководствоваться личными чувствами по отношению к клиентке.
– Так что ты собираешься делать, Перри?
– Собрать все факты, какие только можно. Их, вероятно, будет
немного, потому что полиция всем свидетелям заткнула рот. А потом устроим
предварительное слушание и постараемся вывернуть все факты наизнанку.
Посмотрим, может быть, найдется какая-нибудь лазейка.
– А если лазейка не отыщется? – спросил Дрейк.
– Тогда мы просто постараемся помочь клиентке по мере сил, –
хмуро ответил Мейсон.
