От этих воспоминаний я вздрогнула и подумала о
том, что сейчас, в свою самую черную полосу жизни, я начинаю привыкать к
одиночеству и понимаю, что мне уже никто не нужен. Я привыкаю к жизни с
совершенно чужим человеком, к нелюбимой работе и к душевному дискомфорту.
– Вы посадили меня к себе в машину для того,
чтобы отвезти домой? – поинтересовалась я у Богдана.
– Я хотел бы с вами переговорить, только не
знаю, как начать.
– Давайте не будем ходить вокруг да около, а
поговорим сразу начистоту. Я подозреваю, о чем вы хотите со мной поговорить.
Перед тем как устроиться на работу, все сотрудники нашего клуба подписывают
бумаги о неразглашении того, что здесь происходит. Если вы боитесь, что я
расскажу всем о ваших увлечениях, то вы заблуждаетесь. Приезжайте сюда, не
опасаясь, что завтра об этом узнают ваши знакомые. Это закрытый клуб, и
человеку с улицы здесь не место. Если вы приезжаете в этот клуб, значит, вы нам
доверяете, так как мы пытаемся создать максимально комфортные условия для
вашего отдыха и обеспечить неразглашение чужих тайн. Кроме этого, в клуб
приезжают персоны намного важнее и влиятельнее вас, – заметила я. – А я всего
лишь сотрудник этого клуба и обязана соблюдать специально созданные для
сотрудников правила. Так что ваши переживания напрасны. Для меня вы
обыкновенный член клуба и не более того.
– Я оставил вам свою визитку, – произнес
Богдан. – Я бы хотел ее забрать.
– Ваша визитка лежит у меня дома. Если для вас
это так важно, то я могу подняться в квартиру и ее вынести. Но мне кажется, это
бессмысленно, – заметила я. – Каждый день вы раздаете кучу своих визиток.
– Но никто еще не видел меня в том месте, в
котором увидели вы.
– Даже если бы я кому-то и рассказала, где
именно я вас увидела, то мне бы вряд ли кто-то поверил. Вы рассуждаете так,
словно у нас с вами есть общие знакомые.
– Подзабыл, как вас зовут?
– Юля, – напомнила я.
– Так вот, Юля, я очень надеюсь на то, что вы
умеете держать язык за зубами. Я далеко не простой человек, и если я узнаю, что
вы не только нарушили правила своего клуба, но и чисто человеческие принципы,
то я запросто испорчу вам жизнь.
– Моя жизнь уже и так испорчена. Хуже некуда,
– заметила я. – Муж потерял память, работа не в радость, только бы заработать
на хлеб насущный.
– Поверьте, бывает еще хуже.
– Богдан, вы мне угрожаете?
– Не угрожаю, а предупреждаю, – тут же заметил
он.
– А вот предупреждать меня не надо. Я девушка
понятливая.
– Я надеюсь, что мы с вами друг друга поняли,
– попытался еще раз уточнить Богдан.
– Я же сказала: не сомневайтесь.
Когда мы подъехали к моему дому, я с грустью
посмотрела на темные окна своей квартиры и поспешила спросить:
– Визитку вынести?
– Нет. Будет лучше, если вы ее сами
уничтожите.
– Хорошо, уничтожу.
– Так как обстоят дела с вашим мужем?
– Как они могут обстоять? Все так же. Без
изменений.
– Он по-прежнему никого не узнает?
– Я думаю, что он и дальше никогда никого не
узнает.
– Значит, у вас даже не осталось надежды?
– Я еще вчера сказала вам о том, что у меня
уже ничего не осталось: ни веры, ни надежды. Просто уже руки опускаются.
– Позвоните мне завтра в первой половине дня.
Вернее, уже сегодня. На часах ровно пять утра. Тот американский врач, про
которого я вам говорил, сейчас в Москве.
– Вы хотите свести меня с этим врачом?
– Мне было бы приятно, если бы он был вам
полезен.
На моем лице появилась улыбка, и я благодарно
произнесла:
– Спасибо.
– Пока меня благодарить не за что. Вот когда
помогу, тогда и будете благодарить. А еще лучше приезжайте завтра, точнее, уже
сегодня, к моему офису, адрес указан в визитке, к одиннадцати часам утра. Я
довезу вас до клиники, познакомлю с врачом, а об остальном – о стоимости
медицинских услуг и о том, когда вы сможете показать своего мужа, вы
договоритесь сами. Я представлю вас как свою очень хорошую знакомую. Это нужно
для того, чтобы к вам было более серьезное отношение и чтобы вас ожидали
минимальные финансовые затраты.
– Спасибо вам, – несмотря на жуткую усталость,
я почувствовала, как у меня поднялось настроение. – Вы так добры. А я не
помешаю вам завтра?
– Нет, – сказал Богдан. – Завтра у меня есть
непродолжительный промежуток свободного времени. Я буду в офисе с 10. За час
сделаю кое-какие дела и встречусь с вами в 11. Мне все равно ехать в сторону
этой клиники. Там по соседству одна фирма находится, в которую мне необходимо наведаться.
– Так уже пять утра, – не могла не удивиться
я.
– Ровно пять часов, – посмотрел на часы
Богдан.
– И вы в десять уже будете на работе?
– Приму душ, пару часов посплю – и на работу.
– И вам хватает двух часов сна?
– Не хватает, – улыбнулся мужчина. – В
выходные отосплюсь. Работа есть работа.
– Тогда вы работаете на износ.
– Я не так часто позволяю себе ночные гуляния.
– В одиннадцать я буду у вас.
– И еще. Забудьте то, что вы видели сегодня.
– А я уже ничего и не помню, – улыбнулась я и
вышла из роскошной машины.
Я осторожно открыла дверь в квартиру, чтобы не
разбудить мужа, посмотрела на спящего Андрея, затем зашла на кухню для того,
чтобы выпить чаю, и, увидев грязную посуду, стоящую в раковине, развела руками.
– Сутками дома сидит! Неужели нельзя посуду
помыть и крошки со стола смести? Еще не хватало, чтобы у нас тараканы завелись.
Поняв, что у меня нет сил даже помыть посуду,
я сделала несколько глотков зеленого чая, накапала успокоительных капель и
легла на диван, закутавшись в теплый плед. Сна, как назло, не было. Из головы
не выходила Ленка. Я не могла представить, что теперь буду выходить на работу,
как раньше, но больше никогда ее не увижу.
