— Не слишком смело фантазируете, Вильяр? — подал голос «Густав».
«Точно, он был тогда в машине» подумал Вильяр. «Голос его. Голос темнотой не скроешь…»
— Высказываю предположения, — ответил Вильяр. — Пытаясь объяснить отсутствие информации у нашего агента.
Шелест бумаги — «Густав» перелистывал документы в папке.
«Как он умудряется читать в темноте?» подумал Вильяр. «Или ему лампу так хорошо направили?»
— У нас ведь есть люди не только в посольстве, — многозначительно заметил «Густав». — И у них о «Фениксе» — ни малейшего представления. При таком размахе работ, о котором говорит Дмитрий, его группе остаться в стороне от наших глаз практически невозможно.
— По словам Дмитрия, до декабря прошлого года группа была «законсервирована», — заметил (правда, с некоторым сомнением в голосе) Старик. — Так ведь у вас в отчёте написано?
— Да, именно так он и сказал, — подтвердил Вильяр.
— Времени прошло достаточно, — возразил «Густав». — Возможно, девять месяцев или восемь с половиной они работают. Если даже их руководители в Москве работают в частных компаниях, а не в государственных, их деятельность, тем не менее, является разведывательной, а не коммерческой. Эстония — маленькая страна, все закрытые объекты, представляющие интерес для разведки, на её территории жёстко локализованы. Пространство для работы любой агентурной группы предельно ограничено. Пара-тройка крупных городов и приграничные районы, при том, что линия границы невелика и прерывается озёрами, лесами и болотами — вот, собственно, и все места, где можно ждать «гостей». Эстония насквозь «просвечена». Где тут прятаться? Тем более группе из десяти человек, в составе которой бывшие сотрудники российских спецслужб.
— Честно говоря, наша система безопасности только создаётся, — осторожно заметил Старик. — Поэтому с нашей стороны было бы просто легкомысленно гарантировать полную или хотя бы достаточную осведомлённость об активности русских на нашей территории. Мы, по сути дела, только учимся ведению контрразведывательной работы. С вашей помощью…
— Речь не о вас, уважаемый Юри, — весьма невежливо прервал его «Густав».
И, захлопнув папку (Вильяр и об этом догадался только по отчётливо стуку картонной обложки) положил её на пол, рябом со стулом.
— Не о вас. О нас. Мы то, поверьте, учимся не один десяток лет. И работаем не только в своих интересах, но и в интересах наших союзников. Союзники в данном случае — вы. И на вашей территории мы обеспечиваем не только свою, но и вашу безопасность. Прежде всего — вашу. И лично мне совершенно непонятно, каким именно образом русские переиграли нас. И лично меня это очень, очень беспокоит. А вас?
— Нас так же, — поспешил заверить его Старик.
— Вильяр, один прямой вопрос, — медленно, почти по слогам произнёс «Густав».
«От волнения у него усиливается акцент» отметил Вильяр. «Он, похоже, эстонец. Или язык начал изучать в самом раннем детстве. Говорит хорошо, правильно. Но иногда медленно и с акцентом. Не определю, с каким… Что-то знакомое… Может, эстонец, который долгое время жил за границей? Или иностранец с хорошей языковой практикой?»
— Вы доверяете Дмитрию? Нет, не разумом, не рассудком. Меня интересуют ваши эмоциональные впечатления. Так сказать, общее ощущение от проведённой встречи.
— Он говорил о деньгах, — подумав, ответил Вильяр. — О конкретных суммах в обмен на вполне конкретную информацию.
— Правдоподобная легенда, — парировал «Густав». — Задолжавший начальству агент. Или проворовавшийся. Очень убедительно. И в самом деле, не флагом же ему перед вами размахивать. Или вас убедил бы патриотизм человека, который служил в Эстонии в составе оккупационной армии, а теперь решил вдруг помочь освобождённой от таких как он стране? Кстати, судя по всему, он — бывший сотрудник особого отдела. А особые отделы подчинялись Третьему управлению КГБ. Управлению военной контрразведки. Так что он — бывший офицер военной контрразведки. Тоже не слишком вяжется с его теперешней деятельностью. Если он — бывший контрразведчик, то какого чёрта его привлекают к разведывательной работе? Разве это его профиль? Если бы он сообщил о своей работе по линии 2-го отдела Главного штаба Вооружённых сил Эстонии — я бы с куда большим доверием отнёсся бы к его словам. Военная контрразведка против военной разведки. Здесь он был бы на месте.
— Возможно, речь идёт о личных связях, — предположил Вильяр. — Скажем, Дмитрий лично известен кому-то в Москве, как преданный и надёжный сотрудник…
— Склонный к воровству? — с иронией заметил «Густав». — И потому идеально подходящий для перевербовки? Или его нечистоплотность так удачно и, главное, так вовремя проявилась? Да, дорогие партнёры, не знаю, как с профессионализмом, но вот с воображением у вас всё в порядке. Здесь я спокоен.
— А если в наших рассуждениях учесть общую деморализацию русской агентуры? — Старик явно решил помочь Вильяру в нелёгкой словесной схватке с многоопытным «Густавом». — Дмитрий может учитывать общее состояние той системы, на которую он работает. После одной реформы его хозяева ушли в частный сектор. А если будет ещё одна реформа? Куда они пойдут в этом случае? Их частный бизнес держится только за счёт тех, кто остался в ФСК. Ситуация в России непредсказуемая. Если «Феникс» лишится своих покровителей в Москве — ему конец. Официально они — никто. Агентуру не эвакуируют, не обеспечат прикрытием, даже не «законсервируют». Скорее всего, в спешке просто обрубят концы… И тогда «Феникс» станет мафиозной, уголовной группой, действовавшей на свой страх и риск. Просто ещё одна банда, возомнившая себя какой-то тайной организацией. А ведь от них могут и избавиться. Не так уж сложно убрать десять хорошо информированных агентов…
— Страх, — выдохнул Вильяр, озарённый внезапно возникшей догадкой. — Дмитрий говорил о силовых акциях. Возможно, до этого дело не дойдёт, но если дойдёт… Силовыми акциями Центр «засветит» группу. На переговорах «гости» из Москвы передадут нам информацию о «Балтийском коридоре». То есть дадут ниточку, которая ведёт в «Фениксу». Если условия «гостей» не будут приняты — они проведут диверсии на наших паромных линиях. Таким образом, расследуя диверсии, мы неминуемо выйдем не на непосредственных исполнителей (эти люди, скорее всего, с агентурой абсолютно не связаны и задействованы будут лишь на время самой акции), нет, мы выйдем именно на тех, кто собирал информацию по «коридору». То есть, на «Феникс».
— Дмитрий просчитал ситуацию, и решил, что они все обречены, — резюмировал «Густав». — А он — жертва вдвойне. Либо уберут немедленно, обнаружив недостачу. Либо чуть позже, в рамках операции. Так? Правильно я вас понял?
— Дмитрий сам может помочь нам с ответом, — сказал Вильяр. — Имена, план операции, названия паромов — всё у него.
— Информация против денег, — напомнил «Густав». — Что, если он передаст нам дезинформацию, получит деньги, обналичит их и сбежит? Счета в банке контролируем не мы. Он их контролирует. Возможно, через своего доверенного человека, о котором мы ничего не знаем. И где гарантия, что он воспользуется нашим каналом эвакуации, а не своим?
