«Не на того, Дима, напал… И не такие прыткие со мной беседовали…»
Корнуков потянул с ответом (он то знал, что тщательно вылепленную маску гипсового его равнодушия не смогут пробить и куда более опытные и опасные собеседники, чем этот бывший особист, который, видно, и впрямь вообразил себя агентом экстра-класса).
— Кассир твой? — с некоторой даже издёвкой переспросил Сергей Петрович после минутного молчания.
— Он…
— Не часто от его звонков ты по потолку бегаешь, — продолжал поддразнивать гостя Корнуков. — Чего он тебе наговорил?
Дрогнули, прыгнули чёрные точки зрачков. Взгляд у Дмитрия из жёсткого, пристально-спокойного стал вдруг неровным, нервным, плывущим.
«Сломался?» с удовлетворением подумал Корнуков. «Вот он, страх, лезет из тебя. Что, друг любезный, на полминуты тебя и хватило?»
— Мечется, — произнёс тихо Дмитрий, с трудом выдавливая из себя слова. — Почуял… У него же нюх — профессиональный. Кто-то его обкладывает. Счета шерстит…
— Твои тоже? — уточнил Корнуков.
— Пока, вроде, нет… Они же в отдельной базе данных. Но вот в том то и дело, что «пока». И сколько это «пока» будет длиться — никто не знает.
— У кассира твоего, — Корнуков помедлил, подбирая подходящее слово, — у него… С нервами всё в порядке?
— И с нервами, и с головой, — ответил Дмитрий. — Всё в порядке. В полном.
— Тогда другой вопрос, — продолжил Корнуков. — Ты руку на пульсе держишь? Ты кассира твоего проверяешь… время от времени?
— Проверяю, — не слишком уверенно ответил Дмитрий. — Выписку смотрю… То есть, хотите сказать…
— Не финтит кассир твой? — спросил Корнуков. — Тоже ведь вариант неплохой. Насколько прочно ты его за яйца держишь?
— Без меня он к счетам не подлезет, — твёрдо ответил Дмитрий.
— Надеюсь… Хотя, на то и существуют препятствия, чтобы было что обходить умным людям. Он что, слежку заметил? Какие-то изменения? Признаки какие-то есть? Или так, фантазии одни и предположения?
— Нюх…
— Нюх к делу не подошьёшь, — заметил Корнуков. — Хочешь обсудить ситуацию — давай факты. Конкретные. Что он тебе сказал?
— Он заметил — у дома торчит фургон. Недели две уже. В разных местах, но всё время недалеко от его подъезда. Неприметный, конечно, но у Гроднянского глаз — алмаз. Вычислил. Заметил номер, пробил по базе ГАИ. Зарегистрирован на частное лицо…
— Многие теперь частным извозом занимаются, — заметил Корнуков. — Машины в аренду берут, фургоны, грузовики. И у своего дома ставят.
— Адрес не тот, — возразил Дмитрий. — В другом конце Москвы.
— Кто-то мог по доверенности взять, — ответил Корнуков. — Формально машины у прежнего хозяина, а реально — у кассира твоего ночует. Ещё что?
— Кто-то в городе его «пасёт». Он несколько раз замечал — сзади него машина хвостом идёт. Он и скорость переключал, и притормаживал, и маршрут менял. А его из виду не теряют. Не всегда сзади, иногда и обгоняют, и сбоку пристраиваются… Но не уходят!
«Да, в моё время «наружка» машины меняла» подумал Корнуков. «Хотя, мало ли что ему чудится… По нынешним-то временам следить могут и бандюки обычные. У этих свои игры…»
— Ишь ты, глазастый, — проворчал Сергей Петрович (это уж мысли вслух). — Хреново его сопровождают, если он углядел. Или специально на психику давят. Ещё что?
— Линия, — Дмитрий вздохнул и, с ветви дикого винограда (что шатром оплетал маленькую беседку у второй, задней калитки, что открывалась навстречу подступившему к даче лесу) сорвав узорный лист, завертел его в руках, рассматривая белые прожилки на тёмно-зелёном глянце. — Телефонная линия…
— Он что, и телефоны свои проверяет? — всё с той же иронией продолжал допытываться Корнуков (хотя внутренне уже насторожился не на шутку). — У него прямо своя служба безопасности. На дому…
— Есть люди в Москве, — пояснил Дмитрий. — Я ведь не один в этом деле…
И тут же поправился:
— Не мы одни.
— Не «мыкай»! — строго оборвал его Корнуков. — Это твой человек. И идея, между прочим, тоже твоя. Ты ведь в коммерцию свою ударился. Сколько в общей сложности прокачал? Тысяч сто, не меньше? А сколько отбил?
— Семьдесят восемь, — ответил Дмитрий (понимая, что сейчас именно тот случай, когда лучше не врать, не фантазировать и грехи свои не приуменьшать).
— И сколько осталось?
— Пятьдесят девять, — ответил Дмитрий.
— Пятьдесят девять тысяч, — задумчиво протянул Корнуков. — Так что там с линией у кассира твоего?
— Служба безопасности банка проверила его линию на прослушивание, — сказал Дмитрий. — Вчера провели комплексную проверку. Эти люди нам многим обязаны и наш бизнес…
— Твой, — снова поправил его Корнуков.
«Зараза!» с нахлынувшей злостью и раздражением подумал Дмитрий. «Всё равно ведь не отвертишься!»
— …Бизнес, — продолжал он, — и им тоже не безразличен. Потому доверять им можно вполне.
— Так что там насчёт проверки?
— Кто-то использует его домашний телефон для «прослушки» квартиры. «Закладок» в самой квартире не обнаружено… но ведь кто даст гарантию? И фургон этот… Может быть и видеонаблюдение, и контроль мобильной связи… Да что угодно!
— Может, служба безопасности его и «пасёт»? — предположил Корнуков. — Или он задолжал кому-то? Или дорогу перешёл? Он ведь не одного тебя на кассе держит.
— Остальные — мелочь, — уверенно сказал Дмитрий. — Им такое не под силу.
— Слушай, Дима, — задумчиво произнёс Корнуков, — я человек уже пожилой, кое-что в жизни видел и намёки твои без особого труда понимаю. Одного вот только понять не могу. Может, времена нынче новые и мне с моей старорежимной логикой ни черта не разобрать, или, может, нравы так у людей изменились, но вот есть тут странность одна, совсем для меня непостижимая. Сто с лишним тысяч ты прокрутил. Большую часть, считай, списал и закрыл. Кусок пирога остался. Как ты его закрывать будешь — отдельный вопрос, речь сейчас не об этом. Ты мне другое поясни: а не слишком ли много шума поднялось? Наблюдение, «прослушка», слежка… Если это так, то ведь на одни эти мероприятия весьма солидную сумму надо угрохать. Не накладно ли? Не проще ли за червонец, образно говоря, двух амбалов нанять да тряхануть этого твоего Гроднянского так, что кишки у него в узел завязались? Он ведь тогда и сам всё, что на душе у него наболело, выложит как миленький. Со всеми подробностями.
Дмитрий растёр лист на ладони и сдул в траву зелёную крошку.
— Так-то оно так…
— Где я не прав? — спросил Корнуков.
— Правы, — ответил задумчиво Дмитрий, — во всём… Во всём, кроме одного. Есть вариант, при котором слежка имеет смысл.
