— Так. Пока они сюда приедут, это уже черт
знает сколько времени пройдет. Пока они все увидят, все запишут, пока допетрят,
что я единственная подозреваемая, пока начнут на меня охотиться, сидеть в
кустах этой гребанной виллы и ждать моего появления… Ой, да у меня времени
целый вагон и маленькая тележка. Прилечу в Москву, отсижусь на даче у друзей, а
там буду думать…
Не дав сказать Анатолию даже слова, я вновь
посмотрела на ночное небо и решительно направилась в дом.
— Маша, ты куда? — послышалось сзади.
— За чемоданом и на такси.
— Но ведь ночью в Египте такси не ходят.
— Ходят!
— И ты знаешь, что это опасно.
— А мне уже нечего бояться. После этого
кладбища для отдыхающих я вообще ничего не боюсь.
— И все-таки такси сейчас не ходят.
— Плевать! Возьму чемодан и пойду в аэропорт
пешком! — крикнула я и направилась в дом за чемоданом.
Глава 11
Поднявшись по лестнице, ведущей вверх, я
прошла мимо спальни Анатолия и, как только зашла в свою комнату, принялась
лихорадочно собирать вещи. Когда чемодан был полон, в комнату вошел Анатолий и
сурово сказал всего два слова:
— Не глупи.
— Извини, но в тюрьму мне что-то не хочется.
— Не хочется, говоришь?
— Не хочется. Я, между прочим, для тюрьмы
рожей не вышла. Мы же с тобой договорились: я уезжаю в Россию, а ты вызывай
свою долбанную полицию. — В этот момент мое сердце ухнуло куда-то вниз, и я
увидела, как Толино лицо исказилось в недоброй ухмылке.
— В тюрьму сажают не за рожу, а за поступки.
Потому что за свои поступки надо отвечать. Значит, ты в аэропорт собралась?
— В аэропорт.
— Пешком?
— Пешком.
— С чемоданом?
— Своя ноша не тянет.
Как только я взяла чемодан в руки, Толя начал
на меня наступать, безжалостно сокращая между нами пространство. Я пыталась
отступать вместе с чемоданом, стараясь сохранить между нами хоть какую-то
дистанцию, но Анатолий даже не думал останавливаться. Он наступал на меня до
тех пор, пока я не очутилась около самой стены.
— В чем дело? — истерически взвизгнула я. — Ты
не пустишь меня в аэропорт? Ты хочешь сдать меня полиции?
Я молча смотрела на Анатолия, а сердце у меня
в груди так и колотилось.
— Почему ты не отвечаешь на мой вопрос? —
спросила я дрожащим от гнева голосом.
— Потому, что ты хочешь бежать и оставить меня
с двумя трупами.
— Но ведь с тобой будет Лена.
— Эта Лена мне никто, ничто и звать никак.
— А мне показалось, что между вами что-то
есть.
— В том-то и дело, что тебе показалось.
Возможно, это глупая, бабская ревность.
— Ерунда. Я вообще ревновать не умею.
— А мне кажется, что наоборот.
— Так ты дашь мне пройти?
— Нет.
— Почему?
— Потому что даже если ты сейчас улетишь, то
сюда в любом случае приедет полиция. Она свяжется с российской милицией, и ты в
любом случае попадешь за решетку. Тебя ничего не спасет, даже твое бегство.
Тебя все равно ждет тюрьма.
— Я отсижусь на даче у своих друзей.
— Но ты не можешь сидеть у них всю свою жизнь.
— Знаешь, Толя, давай с эти закончим, и я сама
разберусь со своими проблемами.
— А ты уверена, что ты сможешь?
— Уверена. Я уже привыкла все делать сама.
Понимаешь, привыкла?!
— А как же я?
— А ты при чем?
— Я бы хотел тебе помочь.
— Помочь?! Надо же, а я и не рассчитывала на
твою помощь. Мне казалось, что ты не помогаешь душевнобольным женщинам. Ведь ты
меня считаешь именно такой?
— Совсем не важно, кем я тебя считаю. Важно,
что я хочу тебе помочь.
— Никогда бы не подумала, что ты можешь
протянуть руку помощи.
— Я хочу тебе помочь. И тебе и себе тоже.
— Каким образом?
Толя посмотрел на часы и быстро проговорил:
— Знаешь, у нас уже нет времени рассуждать и
выяснять отношения. Нужно действовать. Сейчас около пяти утра. Скоро с
дискотеки придут арабы, и тогда будет поздно.
— Будет поздно для чего?
— Для того, чтобы действовать. Сейчас мы берем
с тобой труп Киры и тащим его к морю.
— Что?! — Я съежилась и посмотрела на Толю
полными ужаса глазами.
— Я же тебе говорю, что у нас нет времени
взвешивать все «за» и «против». Надо действовать. Берем труп Киры и тащим его к
морю.
— Зачем?
— Затем, чтобы скормить его рыбам.
От этой фразы меня затрясло как в лихорадке,
перед глазами все поплыло.
— Скормить рыбам?!
— Ну, понятое дело, что не волкам. Тут, к
сожалению, волки не водятся.
— А что мы будем делать со спасателем?
— То же, что и с Кирой. Дубль два.
— Дубль два?
— Да что ты стоишь?! У нас нет времени.
Дотянули уже до последнего. Уже тянуть-то больше некуда. Сейчас арабы вернутся,
и тогда все. Лена сказала, что они обычно к шести приезжают. У нас осталось
около часа.
Толя заставил меня бросить чемодан, схватил за
руку и потащил в свою спальню. Там он сорвал с кровати темное цветастое
покрывало и принялся закутывать в него Киру.
— Надо, чтобы крови поменьше было, а то сейчас
всю лестницу вымажем, весь дом. Всю лестницу. Хватай ее за ноги, а я за руки, и
потащим волоком.
— Что? — откликнулась я, как в тумане.
— Я говорю, потащили ее! У нас времени нет.
— Куда?
— В лодку.
— В какую лодку?
