А затем, он закончил летное училище и пришел ко мне в
погонах. Пришел для того, чтобы увести меня вместе с собой и предложить всю
жизнь быть рядом. Он нервничал, много говорил, вспоминал наши школьные деньки,
а потом сказал мне, что он устал быть один, что его безответное чувство
растянулось на слишком долгие годы… Он рассказывал мне про свои самолеты,
показывал многочисленные фотографии и радовался как ребенок тому, что у него
есть любимое дело, о котором он мечтал со школьной скамьи; вот только нет рядом
с ним девушки, о которой он тоже мечтал со школьной скамьи. У нас был долгий
ночной разговор. Мы смотрели на звездное небо, которое он уже избороздил вдоль
и поперек, он говорил, что утром ему улетать, и уговаривал меня лететь вместе с
ним… Но я не могла. Я по-прежнему не могла, потому что я должна была достать
звезду с неба… Я не отвечала на его многочисленные письма, а на звонки отвечала
односложно: привет, все нормально, как у тебя. А в каждый его прилет брала его
цветы и по-прежнему смотрела на звездное небо, только не для того, чтобы в него
улететь, а для того, чтобы найти в нем свою звезду… А он все ждал, что я
одумаюсь и обязательно буду с ним. Ждал тихо, терпеливо, ни в коем случае не
вмешиваясь в мою жизнь… Ждал так, как ждут настоящие, глубоко влюбленные
мужчины… А один раз он просто не прилетел. Наступил момент, когда он больше не
прилетал, не звонил и не писал писем. Он просто устал ждать и нашел себе ту,
которая не хватает звезд с неба.
А я осталась одна, как и прежде, в окружении
массы поклонников и в полнейшем, тягостном одиночестве. Я уже перестала искать
свою звезду на огромном, пустынном небе, потому что поняла, что ее больше нет…
Я никогда не интересовалась его судьбой, но однажды я узнала, что он
по-прежнему бороздит небо, что он уже командир экипажа и чувствует себя в небе
точно так же, как я на земле, что он развелся с той, которая не хватает звезд с
неба и вообще не любит на него смотреть, что он очень долго меня искал, а когда
нашел, то вновь принес мне цветы и фотографию многолетней давности, где мы
сидим, прижавшись друг к другу на фоне звездного неба. И даже после этой
встречи мы так и не остались вместе. Наверно потому, что мы стали намного
старше, намного мудрее и в нас просто не осталось романтики. Он спросил, не
надоело ли мне быть одной, а я сказала, что быть одной — это мое
предназначение, точно такое же, как для него небо. И он улетел. Он улетел уже
навсегда и пообещал вернуться, только если он достанет мне настоящую звезду с
неба, потому что только тогда я бы смогла расстаться со своим одиночеством.
Любые, даже самые большие чувства нуждаются во взаимности, а если взаимности
нет, то чувства отходят на второй план и становятся воспоминаниями.
Воспоминаниями остались и те отношения.
Отношения мужчины, который хотел
создать, и женщины, которая хотела разрушить… Иногда по ночам мне хочется все
вернуть, сесть с ним в один самолет и улететь далеко в небо, но уже поздно, уже
слишком поздно. Во мне нет прежнего порыва, прежней уверенности, и я уже не
могу быть крылатой. Я просто плыву по течению, не прилагая особых усилий, и
довольствуюсь тем, что кидает мне жизнь. Уже слишком поздно куда-то лететь,
кого-то любить и отвечать на те чувства, которых уже нет и которые к тебе никто
не испытывает. Слишком поздно. Никогда не думала о том, что любить может быть
слишком поздно, что в любви все должно быть вовремя, что в любви можно
опоздать. Опоздать…
Как только я оторвалась от своих невеселых
мыслей и вернулась в реальность, стараясь прогнать от себя гнетущие
воспоминания, я тут же достала бутылку колы и вновь сделала несколько глотков.
Затем посмотрела на часы и увидела, что я сижу в аэропорту уже более двух
часов. В аэропорту было жутко душно, и мне захотелось постоять на улице и
подышать египетским воздухом. Я взяла пакет с норковой шубой и, стараясь не
смотреть на арабов, которые просто пожирали меня глазами, вышла на улицу.
Я вздрогнула от скрежета тормозов и увидела
подъехавшую к аэропорту машину своего гида Махмеда. Окно машины тут же
открылось, и из него высунулся Анатолий.
— Маша, ты что дуришь?! Ты куда собралась?!
— В Москву! — громко крикнула я и принялась
пятиться назад.
— В какую Москву, сейчас рейсов нет?!
— Рейс на Москву рано утром.
— В том-то и дело, что рано утром, а сейчас
ночь.
— Я подожду до утра.
— Где?
— В аэропорту!
— Не дури! Давай вместе подождем дома!
Я замотала головой и снова попятилась назад.
— Нет, спасибо, я здесь подожду.
Осторожно, чтобы ни в коем случае меня не
спугнуть, Анатолий вышел из машины и облокотился о дверь. Махмед высунулся в
окно, достал какую-то странную сигарету, больше похожую на самокрутку, и
принялся наблюдать за нашей перебранкой.
— Маша, а ты что назад пятишься? — крикнул мне
Анатолий и сделал небольшой шаг навстречу. — Ты что, меня боишься, что ли?!
— Я тебя не боюсь, только приближаться ко мне
не надо!
— А то что будет?!
— А то убегу.
Анатолий остановился и нервно усмехнулся.
— Маша, ну что мы с тобой за детский сад
устроили? На нас все арабы уже смотрят.
— Пусть смотрят! Они всегда на всех смотрят!
— Поехали на виллу и там обо всем спокойно поговорим!
— Не хочу!
— Что значит не хочу?!
— Не хочу ни о чем разговаривать!
— Но ведь так не делается. Это просто побег!
— Пусть это будет побег! Пусть! А ты что здесь
делаешь? Ты зачем сюда приехал?
— Затем, чтобы тебя отвезти обратно!
— А как ты узнал, что я здесь?
— Ну я же не дурак! Нетрудно было догадаться.
Вышла с пакетом, поймала такси, велела везти в аэропорт. Ты зря не заметила,
что у этого дома есть уши.
— Жалко, что у этого дома есть только уши.
Было бы неплохо, если бы у него были еще и глаза. Просто там творится столько
непонятных вещей, и никто, кроме меня, этого совершенно не видит!
— Маша, давай вернемся домой и обо всем
поговорим. Ну что мы с тобой кричим на весь аэропорт?!
— Нет! — отрицательно замотала головой я. —
Нет! Нет! Нет! Я уж все решила. Уезжай!
— Куда?
— Обратно на виллу!
— А ты?
— Я улетаю! Понимаешь, я улетаю?!
— Но мы так не договаривались.
