— Говори! Я кому сказал, говори! Он лучше?!
Лучше?!
— Лучше!!! — закричала я что было сил и
яростно плюнула мужчине в лицо.
После моего крика Анатолий окончательно
озверел, слегка приподнялся и пополам разорвал мое платье. Затем точно так же
одним рывком порвал мои трусы и все таким же обезумевшим голосом сказал:
— С этой минуты ты будешь делать только то,
что я тебе говорю. Если ты захочешь выкинуть какой-нибудь фортель против меня,
то у тебя тут же откажет сердце… Если ты еще раз посмотришь в сторону
аэропорта, то ты тут же ослепнешь. Если ты захочешь от меня убежать, то ты тут
же переломаешь обе ноги и будешь навсегда прикована к инвалидной коляске. И не
думай, что мне за это хоть что-то будет. Я все устрою как несчастный случай.
Просто несчастный случай, и все.
Я пыталась сопротивляться, но силы покинули
меня. Анатолий одним рывком спустил шорты и навалился на меня всем своим телом.
Я попробовала его укусить, но получила такую здоровенную пощечину, что больше
не пыталась этого делать. Он вошел в меня слишком грубо, и все это было похоже
на настоящее изнасилование, когда жертва лишь тихонько плачет и, скованная
всепоглощающим ужасом, даже не пытается сопротивляться. Мои слезы действовали
на Анатолия как бальзам, и с каждой минутой он распылялся все больше и больше.
— Толя, я тебя везде ищу! Далеко ты убежал. Я
за тебя боялся. Тут кругом пески, можно заблудиться и не найти обратную дорогу.
Тут и местные не ходят, а уж туристы тем более. Хургада совсем новый город, его
только построили на песках, поэтому тут столько диких мест.
Анатолий громко застонал, затем пришел в себя
и посмотрел на стоявшего рядом с нами запыхавшегося гида Махмеда.
— А ты здесь какими судьбами?
— Тебя искал. Тебе одному отсюда не выбраться.
— Ну, ты даешь. Да я еле за ней угнался. Ну,
ты, братишка даешь, следом за мной бежал…
— Ну, бежал, но не следом.
— Все равно. Я и подумать не мог.
— Далеко она у тебя убежала. До машины вместе
пойдем. Идти далеко.
Анатолий нервно засмеялся и в полном смысле
слова с меня слез, стряхивая при этом с себя песок.
— Вот, черт, тут даже помыться негде. Песка
полно. Если песок в канал попадет, то потом такую шляпу раздует, что век лечить
будешь.
— Тут не принято сексом заниматься. — Махмед
уставился на меня жадным и похотливым взглядом.
Я быстро встала и хотела было прикрыть свою
наготу, но поняла, что мне просто нечем это сделать. От моего платья и трусов
остались одни ошметки. Анатолий надел шорты и посмеялся над тем, как я пытаюсь
прикрыться остатками своей разорванной одежды.
— Да ладно тебе прикрываться. Тут все свои.
Махмед, представляешь, она хотела меня бросить и к другому мужику в Москву
убежать.
— Это нехорошо, — замотал головой Махмед, не
спуская с меня своего жадного взгляда. — Жена должна быть там же, где и ее муж.
— Да какая она мне жена!
— А кто она?
— Шлюха. А шлюх надо наказывать! Просто девка,
хоть и красивая. Правда, красивая, а, Махмед?
— Очень красивая, — облизнулся араб.
— Так давай ее накажем, чтобы она от меня не
бегала. Возьми ее один разочек, братишка. Я угощаю. Я как раз для тебя ее
разогрел. Ты когда-нибудь пробовал русскую бабу?
— Нет.
— Так попробуй, пока я не передумал.
— А можно?
— Я же тебе говорю, что я угощаю.
Кое-как прикрывшись порванной одеждой, я
хотела было бежать, но Анатолий вновь сбил меня с ног и приставил мне к виску
пистолет.
— Лежи и не рыпайся. Ты что, думала, что у
меня всего одна-единственная пушка? Я же тебе уже говорил, что у меня есть
деньги, а если у меня есть деньги, значит, у меня может быть столько пушек,
сколько я захочу. Сейчас ты будешь наказана. Лежи и не рыпайся, а то пристрелю.
Каждый раз, когда ты попытаешься от меня убежать, тебя будет трахать араб.
Махмед, давай быстрее, девка уже готова…
Это длилось совсем недолго. Я закрыла глаза и
постаралась отрешиться от происходящего, чтобы ничего не видеть, ничего не
знать, ничего не слышать и уж тем более ничего не чувствовать. Я не хотела
плакать и не хотела показывать своих слез. Слезы текли по моим щекам
непроизвольно… Я лежала без единого движения и вспоминала то время, когда я
пыталась найти свою звезду на небе и обязательно ее достать, когда меня считали
королевой и боялись даже прикоснуться к моей руке…
— Эй, Машка, ты живая? Вставай, а то ты уж
больно прибалдела.
Я открыла глаза и поняла, что все уже
закончилось. Махмед заправлял рубашку в штаны и старался не встречаться со мной
взглядом, тихо бубня при этом себе под нос:
— Ну и нравы у вас, у русских. Бабами своими
делятся… У нас бы за такие дела…
— Все нормально, братишка, — засмеялся
Анатолий. — Попробуй только скажи, что тебе не понравилось. Это я тебя просто
отблагодарил. Русский подарок. У нас, у русских, душа широкая. Нам ничего не
жалко, даже своей бабы.
Выбросив свою рваную одежду на песок, я
закуталась в норковую шубу и, прижимая к груди полупустой пакет, пошла вместе с
мужчинами в ту сторону, где бы было можно выйти к машине…
— Маня, тебе не жарко? Маня?! — нервно смеялся
Анатолий и курил одну сигарету за другой.
Но я не отвечала на его реплики, не обращала
на него никакого внимания — я куталась еще плотнее и медленно шла…
Глава 15
Все остальные события происходили словно в
тумане. Я как-то дошла до машины, как-то доехала до виллы и как-то, не обращая
никакого внимания на наблюдавшую за мной Катерину, вошла в свою спальню.
Анатолий вошел следом за мной и отобрал у меня полупустой пакет, в котором
лежали зимние сапоги, паспорт и деньги.
— Это пока у меня побудет. На всякий случай,
чтобы ты не убежала. Ужинать будешь?
— Нет, — нервно замотала я головой и тихонько
всхлипнула.
— Это еще почему? Ты же голодная, не ела
ничего.
— Я не хочу. — Из моей груди вырвалось что-то
похожее на стон.
— А что сейчас будешь делать?
— Мыться.
— Будешь смывать с себя следы греха? —
усмехнулся Анатолий.
