— Не оглядывайся и не смотри на них. Я же тебе
сказала, что это бандюги. Быстро садимся в машину и дергаем отсюда.
— С чего ты взяла, что они бандюги? Ребята
отдыхать ездили.
— Ребята не отдыхать, а работать ездили. Я
тебе потом все расскажу, когда Вадима не будет.
— Да, похоже, ты влипла в паршивую историю.
— Не то слово.
Выйдя из аэропорта, мы тут же сели в машину
Вадима и поехали в направлении города.
— Маша, я тебе дубленку свою старую привезла.
Сапоги, правда, не очень, но зато теплые. У нас с тобой размер одинаковый.
Свитер, юбка. Переодевайся, а то дрожишь вся.
Я принялась переодеваться, но, как только
коснулась больной ноги, то тут же взвыла от боли.
— Ой, мамочки! Мамочки!
— Маш, что с тобой? — в один голос воскликнули
Ладка с Вадимом.
— Нога…— прохрипела я.
— Что с ней?
— Не знаю. Опять кровь потекла. Мне кажется,
ее подштопать нужно.
— А что с ногой-то? — встревожился Вадим.
— Там рана.
— Может, в больницу заскочим? Здесь на
Ленинградке недалеко.
Я закивала головой и скорчилась от боли.
— Вот те раз, — растерянно произнесла Ладка. —
И где тебя так угораздило? На ежа что ли на какого морского наступила? Или рыба
укусила?
— Да, нет осколки в ногу попали. — Я села
прямо на пол и громко застонала. — И зачем я стала сапоги натягивать?! Надо
было в босоножках домой идти. Опять кровь пошла. Где больница-то?
— Уж почти приехали. Тут есть пункт, где
оказывают первую помощь.
— А, что за осколки-то? — спросил Вадим.
— От взрывчатки, — еще больше застонала я.
— От какой взрывчатки? Где ты ее нашла?
Несмотря на адскую боль, я сразу смекнула, что Вадиму не стоит знать лишнего, и
тут же соврала:
— Да я случайно на гранату наступила. Вернее,
даже не наступила, а просто наткнулась.
Вадим чуть было не въехал в столб, но все же
справился с управлением и подъехал к больнице.
— Какую гранату? Ты что несешь? Откуда там
гранаты?
— Да так, в пустыне лежала. Я шла мимо,
смотрю, валяется. Думаю, дай я ее, как мячик футбольный, попинаю. Ну и пнула
сдуру…
— Послушай, что ты несешь? Если бы все так
было, как ты говоришь, то тебя бы на куски разорвало. Нам бы тогда встречать
было некого.
— Я и сама не понимаю, почему меня тогда не
разорвало… Почему я живой осталась.
— Ерунду потому что говоришь. Полную туфту.
Вадим вышел из машины, нежно взял меня на руки
и понес в пункт оказания первой медицинской помощи. Ладка закрыла машину и
пошла следом за ним.
— Вадим ты меня прямо как в загс несешь, —
вымученно улыбнулась я.
— При чем тут загс, я тебя доктору хочу
показать, — смутился Вадим.
— Жаль.
— Что тебе жаль?
— Жаль, что только доктору.
— А куда же ты еще хочешь? — заметно
разволновался тут же покрасневший Вадим.
Но я уже не ответила на этот вопрос, я
отвернулась и вновь застонала от боли.
Когда меня осмотрел врач, он удивленно покачал
головой и в полнейшем недоумении спросил:
— Девушка, а вы как себя чувствуете?
— Нормально.
— Что значит нормально? Если бы вы чувствовали
себя нормально, то вы бы просто сюда не приехали.
— Нога ноет. И надо мне было эти джинсы
снимать.
— И сколько бы вы не снимали свои джинсы?
— Пока бы нога не зажила, — немного смутилась
я.
— Так вот, если бы вы еще какое-то время не
снимали свои джинсы, то у вас бы началась гангрена и нам бы пришлось вашу ногу
ампутировать.
Я посмотрела на доктора глазами, полными слез,
и тихонько всхлипнула:
— У меня что, настолько все запущено?
— Просто для меня удивительно, как вы терпели
эту боль раньше. У вас в ноге торчат осколки, а один участок оголен прямо до
кости.
— Что?
— Такую боль можно терпеть только в шоковом
состоянии. Вы на войне что ли были?
Больше я ничего не помню. Перед глазами все
поплыло, а тошнота не давала возможности даже дышать. Слегка приподняв голову,
я тут же ее уронила и окунулась в туман…
…Когда я пришла в себя, то я как-то боязливо
посмотрела по сторонам и, облизнув пересохшие губы, хрипло спросила:
— Где я?
— Вообще-то говоря, вас нужно положить в
больницу. — Доктор наклонился надо мной и помог мне подняться.
— Я не лягу в больницу.
— Почему?
— У меня аллергия.
— На что? — удивился доктор.
— На больницу. Я как в больницу попадаю, то
сразу чувствую себя плохо. Начинаю задыхаться.
— Хорошо. Вы можете лечиться и амбулаторно.
Это ваше право, и никто его у вас не отнимает. Я сделал все от меня зависящее.
— А что вы сделали?
— Прочистил вашу рану, запущена она была
просто ужасно. Наложил швы. Я выписал вам таблетки, будете их принимать десять
дней. Можно поделать уколы. Я все написал. И не забудьте снять вовремя швы.
Некоторое время вы были под наркозом, поэтому сейчас ваше самочувствие будет не
совсем хорошим. Как только доберетесь до дома, то сразу ложитесь в кровать. И
не забудьте показаться местному хирургу. А еще я выписал вам успокоительное.
Вам необходимо его попить, и прошу вас от него не отказываться. Кстати, ответьте
мне, пожалуйста, на вопрос, где это вас так угораздило? Я внимательно осмотрел
ваши осколки. Это была нешуточная взрывная волна. Неужели опять террористы?
Я молча посмотрела на доктора и попыталась
изобразить что-то наподобие улыбки.
— Я вас понял. Я задал вопрос, на который не
услышу ответ. Будем считать, что я ни о чем вас не спрашивал.
