— Ты хочешь сказать, что ты уйдешь из семьи?
— Конечно. Это же не может продолжаться вечно.
— Ты уйдешь из семьи, когда пойдешь на пенсию?
Вадим, я не хочу жить с пенсионером. Мне хочется пожить с еще работающим
мужчиной.
— Ты хочешь сказать, что, когда я уйду на
пенсию, я тебе буду не нужен? — нервно усмехнулся Вадим.
— Я хочу сказать, что, когда ты уйдешь на
пенсию, ты будешь жить со своей женой. Встречай старость с тем же, с кем ты
встретил молодость.
— Значит, когда я состарюсь, ты мне не будешь
жесткие куски разжевывать? — попытался перевести все в шутку Вадим, но шутки не
получалось. Она была какой-то грубой, жестокой и неумелой.
— Когда ты состаришься, ты будешь жить в своей
семье и перестанешь кормить меня завтраками. Мне ничего не нужно. Все наши
желания должны сбываться вовремя, а когда уже прошел отпущенный срок, они
становятся не нужны. Ты мне не нужен Вадим.
— Маш, ну зачем ты так?
— Как?!
— Так!
— Как жена? Как дети?
— Маша, прекрати. Может, хватит уже? Ну
сколько можно? Тебе нравится надо мной издеваться?
— Почему ты решил, что если я спрашиваю тебя о
твоей семье, то я над тобой издеваюсь? Это часть твоей жизни, и я хочу про нее
знать. За столько лет я имею право знать все.
— Маш, ну прекрати, а? Мы же здесь встретились
не для того, чтобы разговаривать о моей семье.
— А для чего мы здесь с тобой встретились?
— Для того, чтобы поговорить о нас с тобой.
— А что о нас с тобой разговаривать? Мне
кажется, что уже давно все ясно.
— Ничего не ясно. Это ты непонятно что
надумала.
— Я просто хотела узнать, как здоровье твоих
близких?
— Спасибо. У моих близких нормальное здоровье,
— раздраженно ответил Вадим и нервно полез за сигаретой.
— Слава Богу. Это самое главное.
— Что самое главное?
— Самое главное, что у твоих близких все в
полном порядке.
— Для меня это не самое главное. — Вадим
нервно закурил и пустил колечки дыма в противоположную от меня сторону.
— А что же для тебя самое главное?
— Ты!
— Я?!
— Да, ты.
— Надо же, а с каких пор?
— Так было всегда. Просто ты это как-то не
замечала.
Я усмехнулась и посмотрел на официанта,
который принес нам великое множество красивых итальянских деликатесов.
— И куда ты столько заказал?
— Тебе. Я подумал, что ты с дороги голодная.
— У меня аппетита нет.
— Быть может, ты все-таки немножко поешь?
— Ну, если только совсем немножко.
Я взяла вилку и принялась без особого аппетита
ковыряться в своей тарелке. Вадим не сводил с меня глаз, курил, хмурил брови и
усиленно думал.
— Может, ты мне все-таки расскажешь, что же с
тобой произошло. Мне показалось, что тебе нужна защита.
— Со мной столько всего произошло, что тебе
лучше всего не знать.
— И все же. Мне кажется, что тебе нужно
выговориться.
Я бросила вилку в тарелку, посмотрела на
Вадима и подумала о том, что я и в самом деле должна выговориться этому
человеку, что я могу ему доверять, что нас связывают долгие годы, что этот
человек всегда дарил мне высшую степень любви — любовь-отчаяние, что если он
чужой муж, то это не значит, что он чужд мне, потому что у нас было много
хорошего.
— Ты и вправду хочешь знать, что же со мной
произошло?
— Хочу.
— Хорошо, я расскажу. Только с одним условием:
выслушав меня, ты не скажешь мне, что я сумасшедшая. Договорились?!
— Договорились.
— Ты не скажешь, что мне нужно провериться у
психиатра?
— Да как ты можешь обо мне такое подумать?
Я наклонилась к Вадиму и взволнованно
заговорила:
— Понимаешь, какая чертовщина приключилась.
Если бы мне кто другой рассказал про такое, я бы никогда не поверила. Я
согласилась полететь на Красное море с одним мужчиной, которого знала несколько
часов. Мы познакомились с ним в баре. Я приехала туда от психолога и хорошо
приняла на грудь. Он тоже выпил порядочно. Как говорится, встретились два
одиночества, еще больше приняли на грудь, поплакались друг другу о своей судьбе
и решили вместе съездить отдохнуть.
— Ты поехала в чужую страну с первым
встречным?! — изумился Вадим.
— Вот именно. Взяла и поехала, — нисколько не
смущаясь, сказала, как отрезала, я.
— Но ведь это уму непостижимо.
— Вадим, давай сейчас ты не будешь меня
осуждать, а постараешься меня выслушать и, по возможности, мне помочь. Меня не
интересует твое мнение. Меня интересует только то, как мне теперь жить дальше и
какие последствия будут после этой поездки. Так вот. Тогда я не знала, что
человек, с которым я полетела на Красное море, какой-то крутой бандюган, что в
Москве он ходит с охраной, что у него есть враг по имени Спартак и что этот
Спартак хочет его убить. Мы поселились на шикарной вилле, и тут началась
настоящая мистика.
— Какая еще мистика?
— Ты когда-нибудь верил в мистику?
— Нет, — замотал головой Вадим.
— Я тоже, пока не столкнулась с ней лоб в лоб.
— Ну, расскажи.
— Только не говори, что я сумасшедшая. На
вилле начал ходить какой-то ковбой, который хотел меня убить.
— Какой еще ковбой?
— В длинном плаще, шляпе с огромными полями и
больших ковбойских сапогах…
— В общем что-то типа всадника без головы?
— Что-то типа того, но голова у него все же
была.
— Ну, дела…
— Он выходил в основном по ночам. Один раз он
убил спасателя, но спасатель почему-то ожил.
— Как ожил? — недоверчиво посмотрел на меня
Вадим.
