Эпилог
Я подхожу к окну, смотрю на ночное звездное
небо и улыбаюсь оттого, что оно такое красивое. Вадим крепко спит. Мы вместе
уже полгода. Когда-то мы не могли спать друг без друга, а теперь ложимся спать
в разное время. Все слишком быстро ушло… Слишком быстро… Я сажусь на краешек
кровати и смотрю на него, спящего. Еще совсем недавно мне казалось, что наша
любовь сможет сдвинуть горы и от нее зарыдают даже ангелы. Слишком много
испытаний она прошла… Слишком много… Теперь я не сплю с мягкой игрушкой, я сплю
в объятиях Вадима, только эти объятия становятся все слабее и все тусклее. За
все эти шесть месяцев я так и не ощутила, что Вадим мой. Его физическое тело
всегда было со мной, но его душа была совсем в другом месте. Его поразила
страшная депрессия. Он постоянно болеет, пребывает в плохом, раздраженном
настроении и смотрит на меня глазами, полными вины, сглатывая при этом странный
комок в горле.
Почти каждый день ему звонит жена. Их
связывают общие заботы, общие дети и общие проблемы. Она плачет в трубку,
просит его вернуться, говорит ему, что она его очень ждет и дети тоже. Вадим
все это слушает, говорит, что все будет очень хорошо и… сильно стареет. В такие
минуты мне кажется, что раны его истерзанного сердца просто зияют. Я не могу
видеть, как он молча страдает. Я вижу, что такой боли, как за эти шесть месяцев,
он не испытывал никогда в жизни. От него часто пахнет лекарствами, и он с
трудом справляется с собой, чтобы не впасть в полное отчаяние. Он даже
попробовал подать на развод, но заехал в суд, постоял у кабинета судьи и не
смог перейти его порог. На этом его попытка закончилась.
Это расставание поедает его изнутри, и с
каждым днем он отдаляется от меня все больше и больше. Он едет к жене по ее
первому звонку и бросается к ней по ее первому требованию, убеждая меня в том,
что он делает это только ради своих детей. Однажды я поняла, что Вадим боится
не за детей — он боится порвать отношения с этой женщиной. Теперь он бегал к
ней от меня, и я почувствовала, что мы просто поменялись с нею местами. Если
раньше он что-то носил от семьи ко мне, то теперь он носил от меня к своей
семье.
Когда я спросила Вадима, трудно ли любить
двоих, он посмотрел на меня испуганным взглядом и сказал мне, что я в очередной
раз несу бред. Мне становится с ним слишком тяжело общаться, когда я хочу
разобраться в том, что у нас происходит, и хоть что-то исправить. Я понимаю
его. Я прекрасно его понимаю. Очень трудно любить двоих. Очень трудно. Я
поняла, как была наивна, когда поверила в то, что одна любовь может сменить
другую и умертвить старую. Увы, этого не получилось. Две любви просто
переплелись и заняли в его сердце одинаковое место.
Этот треугольник так треугольником и остался.
Живя со мной, Вадим по-прежнему живет своей семьей. Он чувствует чудовищную
вину перед своей семьей и еще большую передо мной…
Я сидела на кровати, пристально всматривалась
в его лицо и улыбалась сквозь слезы. Я вдруг подумала о том, что даже сейчас
Вадим не со мной, что мысленно он там, где находится его дом, где все сделано
его же руками, где его быт, где его дети, его домашние любимцы и его женщина, с
которой его связывают годы. Я посмотрела на его седые волосы, на пачку
валидола, лежавшую на прикроватной тумбочке, на мобильник, который он держал
под подушкой в надежде на то, что позвонит кто-то из членов его семьи. И я
увидела на этой самой кровати не своего Вадима, а чужого мужа, который сделал
шаг в бездну и пожалел… Я слегка тронула Вадима за плечо, он сразу проснулся и
посмотрел на меня сонными глазами:
— Машуля, что случилось?
— Жена звонила.
— А что она звонила-то? — сразу проснулся и
оживился Вадим.
— Она попросила приехать. Случилось что-то.
Вадим тут же подскочил с кровати, быстро
оделся и кинулся к входной двери. Как только он ее открыл, я протянула ему его
чемодан, стараясь не показывать ему своих слез.
— Машка, ты что придумала-то?
— Вадим, без обиды. Мы же с тобой друзья.
Извини.
— Ты не хочешь, чтобы я у тебя жил? — спросил
Вадим с плохо скрытой радостью.
— Нет, — покачала я головой.
— Почему?
— Потому, что тебя ждут дома… И улыбайся
почаще жене. Улыбайся…
Когда я закрыла за ошарашенным Вадимом дверь,
я вытерла слезы и подумала о том, что произошло то, что должно было произойти.
Я просто взяла чужое, а найти свое никогда не пыталась. Вадим очень хороший
мужчина, и, наверно, у него очень хорошая семья… Я даже облегченно вздохнула,
потому что прекрасно понимала, что больше так продолжаться не может, что сейчас
нам двоим стало легче и мы оба освободились от тех иллюзий, которые сами себе
придумали. Я была запасной женой долгие годы, а когда сошлась с тем, с кем
хотела, то ею же и осталась. Видно, судьба у меня такая — быть запасной женой…
Видно, судьба…
Я вновь подошла к окну и взглянула на звездное
небо. На меня смотрела луна. Такая загадочная и такая мудрая, подвешенная на
небе, словно хрустальный шар. У меня больше не было слез, и мне больше не о чем
было плакать. Господи, как же мне было легко, как легко… Все закончилось.
Наконец-то все закончилось… Я не держала на Вадима зла, думаю, и он платил мне
той же монетой. Мы пожелали друг другу счастья и отпустили друг друга. Навсегда
отпустили… Я вновь посмотрела на луну и увидела, что она окружена радостью и
красотой — именно такой и будет моя дальнейшая жизнь. Завтра меня успокоят
Катерина и Ладка, и жизнь пойдет своим чередом. И эта жизнь будет опять полной,
совсем как в молодости, когда я искала свою звезду на небе. Мне не нужно будет
воровать чувства, чего-то ждать и пытаться все изменить…
Я распахнула окно, посмотрела на звездное небо
и громко крикнула:
— Черт побери, ну не может же быть, чтобы на
таком большом небе не было моей маленькой звездочки! Ну не может же этого быть!
Я посмотрела вниз и почувствовала дикое
желание выброситься из окна, но все же остановилась. Я не должна этого делать!
Не должна! Потому что я вновь поверила в свою звезду, и я только начала ее искать…
Кто ищет, тот всегда найдет, и я обязательно найду счастье… Теперь я опять
свободна и могу парить точно так же, как высоко парят птицы… Я буду счастлива!
Черт побери! Я обязательно буду счастлива…
В эту минуту раздался телефонный звонок. Я
подумала, что это Вадим, и решила не снимать трубку. Но звонок был слишком
долгим, и какое-то шестое чувство подсказало мне, что я должна ее снять.
На том конце провода я услышала голос того,
кто не звонил много лет и бороздил звездное небо в надежде найти для меня ту
звезду, которую я ищу.
— Привет. — Его голос стал мужественным и
взрослым.
