– Я хочу, очень хочу, но так сложно…
– Пойдем! – Он вышел из машины и, открыв пассажирскую дверь, потянул меня за руку в сторону грязного сугроба на обочине.
– А куда мы приехали? – подозрительно поинтересовалась я, оглядываясь по сторонам в поисках знакомых ориентиров. Снег усилился, теперь он шел крупными, похожими на овсянку хлопьями, мельтешил перед глазами и заволакивал все близлежащее пространство кружащимся зимним конфетти.
– Разве не узнаешь это место?
Я присмотрелась внимательнее, пытаясь лучше разглядеть скрытый за снежной завесью пейзаж. Высокий, собранный грейдером грязный снег, а дальше девственно белое полотно, серебром отливающее в лунном свете, и черная кромка воды еще не замерзшего Финского залива.
– Помню. – Улыбка сама собой появилась на губах. Разве можно забыть то место, где Влад поцеловал меня впервые? Это было так давно и в то же время совсем недавно. Там, на берегу, стояла совсем другая девочка, которая любила пижаму с мишками Тедди, страдала из-за того, что застала лучшую подругу в объятиях своего же парня, и замирала от одного взгляда черных глаз с бархатными ресницами. Я скучала по той Алине. Она еще не была змеей. И по тому Владу тоже скучала, он казался далеким, загадочным, недоступным и благородным.
С тех пор многое изменилось.
– Ты плачешь? – обеспокоенно поинтересовался парень и смахнул с моей щеки слезу.
– Воспоминания, – выразила я свои чувства в одном слове и прижалась к его широкой груди, вдыхая дурманящий запах апельсина и корицы. Сразу стало хорошо, тепло и спокойно. Я могла так стоять бесконечно, чувствуя, как заботы и тревоги растворяются в ставшем общим дыхании.
Мы стояли на заснеженном берегу обнявшись. Я закрыла глаза, погрузившись в мир запахов и забывая все страшные события сегодняшнего дня, а Влад сжимал меня в объятиях и изредка целовал в макушку, не делая попыток стать хоть немного ближе. Мы не имели права на другую любовь, а мне невыносимо хотелось большего, я не желала мириться с тем, что не могу впиться поцелуем ему в губы, обнять крепче, распахнуть куртку и скользнуть замерзшими ладонями под майку. Умом я понимала, что не стоит играть с огнем, но душой и телом желала этого. Я подняла голову и нежно поцеловала Влада в подбородок, одновременно скользнув руками по спине. Я думать не хотела о том, что во мне сейчас говорят даже не гормоны, а чертовы красные гуны страсти, которыми меня обмотала Елена Владленовна. Вспыхнувшая злость оказалась настолько сильной, что вытеснила даже нарастающее желание, поэтому я смогла отстраниться и, покачав головой, пробормотать:
– Уже очень поздно, наверное, нам пора ехать.
– Ты права, – кивнул Влад и, взяв меня за руку, повел по сугробам к машине. Я несколько раз едва не упала. Но он постоянно оказывался рядом и подхватывал, не позволяя терять равновесие.
Я была благодарна Владу за эту короткую снежную прогулку. Она помогла мне немного прийти в себя и чуть-чуть улучшила настроение. В лицей я приехала успокоившаяся, с единственным желанием как можно быстрее добраться до кровати и уснуть. Было лишь слабое беспокойство за Яна, который остался один в склепе, но я прекрасно понимала, что парень справится сам и наша помощь ему вряд ли пригодится. Скорее всего, он тоже уже в лицее давным-давно спит и даже не вспоминает обо мне. С этими мыслями я прокралась по темному коридору к себе в комнату и с наслаждением рухнула на кровать, вырубившись даже раньше, чем щека коснулась подушки.
Глава 22
Приглашение, от которого нельзя отказаться
Алина
Следующее утро в отличие от минувшего дня началось в спокойной, дружелюбной и почти домашней атмосфере. Когда я проснулась, Ксюха сидела на диване, скрестив по-турецки ноги, и из большой кружки пила кофе. Будоражащий ноздри аромат расползался по комнате, моя соседка жмурилась от удовольствия и лениво перелистывала страницы толстого глянцевого журнала – совсем нетипичное для нее чтение.
– Проснулась? – жизнерадостно поинтересовалась она и улыбнулась. Я медленно кивнула и осторожно улыбнулась в ответ, вспоминая о том, что в последний раз, когда мы с ней виделись, я сбежала. После того как чуть ее не убила. Ксюха этого не помнила, но мне-то от этого было не легче. Впрочем, последняя встреча, которую помнила моя соседка, тоже завершилась не лучшим образом. Мы серьезно поругались и наговорили друг другу гадостей. Но сегодня Ксюха, видимо, решила не поминать былое.
– Ну ты и дрыхнуть горазда в последнее время, Алина! – укоризненно покачала головой Ксюша. – Впрочем, я вчера тоже проспала до вечера! Ты почему меня не разбудила?
– Не знаю. – Я смущенно пожала плечами, чувствуя, что краснею, и поспешно поднялась с кровати, но Ксюха по-своему истолковала мою неловкость.
– Эй! Ты до сих пор на меня обижаешься, да? Поэтому не стала вчера будить?
– Нет! – воскликнула я, удивившись нелепости предположения. – Просто переживала, что ты сама на меня злишься. Решила вчера не испытывать судьбу, вот и смоталась, пока ты не проснулась, – смущенно опустила глаза я.
– Да ладно! Я не обидчивая, – отмахнулась Ксюха и сменила тему: – Ну что, мы пойдем завтракать?
– А есть смысл? – уныло спросила я, поглядывая на часы, которые показывали полдень. – Через полчаса обед! «А Ян уже давно, наверное, ждет в библиотеке», – мысленно добавила я и выругалась. Парень не позвонил. Кто знает, вдруг с ним что-то случилось? Вдруг он не добрался до лицея вечера вечером? Я с трудом удержалась от того, чтобы не набрать его номер. Умом понимала, Ян не особо нуждается в моей помощи. Вот и не позвонил. Но неприятный червячок сомнения все же грыз изнутри, пока я принимала душ, расчесывалась и наносила макияж, призванный замаскировать усталые круги под глазами.
Последние месяцы меня вымотали. Я похудела и осунулась. Многие сочли бы мою худобу привлекательной, но мне самой она казалась излишней. Мама в те редкие выходные, когда я приезжала домой, пугалась и пыталась кормить меня в усиленном режиме, но дело было не в еде, а в возросших физических нагрузках и постоянном стрессе. В лицее все худели, если, конечно, не начинали заедать неприятности вкусными булками из буфета. Впрочем, мне даже булки не помогали.
Из зеркала смотрело практически незнакомое взлохмаченное существо. Исчезла детская припухлость щек, скулы стали четче, подбородок заострился, и на похудевшем лице выделялись глаза. Они казались просто огромными и неестественно зелеными, словно два сверкающих изумруда.
Я накрасила ресницы, покрыла губы блеском и начала плести косу, но потом вспомнила тихие слова Яна про то, что мне идут распущенные волосы. Немного подумала и провела щеткой по длинной, немного волнистой шевелюре. От природы волосы у меня были абсолютно прямыми, но я влажными заплетала их в косу, и поэтому на распущенных, высохших оставалась легкая волна.
Яна в библиотеке я решила отыскать после обеда. Сбежала от Ксюхи, сказав, что меня вызвала к себе Елена Владленовна, и накаркала, потому как помощница директора поймала меня в коридоре буквально через сто метров. Невероятных усилий стоило не вцепиться в ее идеально накрашенное приветливое лицо, но Ян и Влад просили меня держать в тайне то, что я видела гуны и обо всем догадалась. Пришлось растянуть губы в притворной улыбке и надеяться, что она не очень похожа на оскал.
