— Что-то я твоего желания не вижу. Если ты еще
раз будешь поступать в институт, то на вступительных испытаниях тебе придется
танцевать. Ты разве не знаешь?
— Знаю, — в моем голосе появилось раздражение.
Мне показалось, что еще никогда в жизни я не попадала в столь дурацкую
ситуацию, чем та, в которой нахожусь. — Ну так это же в институте…
— Послушай, детка, ты начала сильно меня
утомлять. Я хочу посмотреть, как ты двигаешься. Танцуй, черт бы тебя побрал.
В этот момент заиграла громкая музыка, и я
принялась кружиться по комнате. Вспомнив про Золушку из моего любимого детского
мультика, танцующую со шваброй, я стала изображать те же движения. Я делала
вид, что держу в руках швабру, которая играет роль кавалера, и кружусь с ней в
волнующем танце.
— Детка, а ты пластичнее, чем я мог себе
представить! — улыбнулся во весь рот довольный моим танцем Петр Степанович и
сделал музыку потише.
— Хватит? — Я резко остановилась и с ужасом
увидела, что старик поставил приемник на пол и поманил меня пальцем к себе.
— Хватит. Считай, что этюд ты уже сдала.
— Как жаль, что вас не было сегодня в
комиссии!
— Люси, подойди сюда.
— Зачем? — прищурила я глаза.
— Не спрашивай меня ни о чем. Просто иди сюда
и все. Я тебе приказываю.
— Петр Степанович, что-то мне не нравятся наши
игры!
— Не называй меня Петром Степановичем.
Обращайся ко мне «Мой повелитель». Входи в роль!
Подойдя к кровати, я посмотрела на старика
подозрительным взглядом и без особого энтузиазма произнесла:
— Что вам нужно, мой повелитель?
— Молодец, Люси! С этого дня для тебя
существует только такое обращение к своему хозяину. Ты должна исполнять все,
что я приказываю. Если ты будешь мне перечить, то я лишу тебя жалованья или
буду бить тебя розгами. Тебя когда-нибудь били розгами?
— Нет.
— Это больно. Поэтому будет лучше, если ты не
будешь выводить меня из себя. А иначе я подниму твою коротенькую юбочку в
складочку, сниму твои кружевные трусики, возьму плетку и начну хлестать тебя по
твоей упругой попке. Кстати, а у тебя кружевные трусики?
— Кружевные, — слегка опешила я и попыталась
понять, что сейчас происходит. Таковы правила игры или это бред сумасшедшего?
— Я так и знал. Я это понял, когда только тебя
увидел. Я сразу подумал о том, что у такой милой девочки должны быть кружевные
трусики.
Я наклонилась над стариком и процедила сквозь
зубы:
— Может, поиграли и хватит?
— Люси, я не понимаю, о чем ты? Ты хочешь
поиграть со своим повелителем? Позже, Люси. Позже. Мы поиграем с тобой попозже.
А сейчас лучше сними мои брюки.
— Что?
— Я приказываю тебе снять мои брюки!
— Зачем? — дрожащим голосом спросила я.
— Люси, ты много говоришь и мало делаешь. Не
спрашивай меня ни о чем, а лишь исполняй мои желания.
— С какой это стати я должна снимать ваши
штаны? Петр Степанович, а вам не кажется, что это уже не смешно?
— Люси! Снимай штаны, я сказал!
Не обращая внимания на мои глаза, полные
ужаса, явно невменяемый дед расстегнул ширинку и принялся снимать брюки, ругая
меня за нерасторопность. Как только он остался в одних ярких семейных трусах в
крупный горошек, я прикусила нижнюю губу и отпрянула от кровати. Несмотря на
наличие трусов, было нетрудно догадаться, что детородный орган лежащего передо
мной мужчины был в полной боевой готовности.
— Да вы сумасшедший!
— Люси, я хочу, чтобы ты сняла с меня трусы
своими руками. Детка, разве ты не видишь, что ты меня возбуждаешь? Если ты и
дальше будешь вести себя в том же духе, то мне придется тебя наказать. Люси, ты
же не хочешь, чтобы тебе было больно? Я буду бить тебя до тех пор, пока ты не
потеряешь сознание!
— Это что, тоже вживание в роль? — Я отошла
подальше от деда и прислонилась к стене.
— Какая роль, Люси, ты о чем?
— О том, что вы больной на голову человек. —
Покрутив пальцем у виска, я скинула туфли на каблуках и сняла фартук.
— Люси, еще рано раздеваться. Люси! Надень
фартук и туфли. Я хочу, чтобы ты была при полном параде. Ты должна раздеться
только тогда, когда я тебе прикажу.
Увидев, что чересчур возбужденный дед скинул
свои трусы, я с ужасом посмотрела на его торчащее достоинство и вжалась в
стену.
— Петр Степанович, а ты давно голову проверял?
И много у вас таких сумасшедших работает? Оденься и немедленно прекрати этот
цирк!
— Люси, ты меня разочаровала. Твой повелитель
давал тебе шанс реабилитироваться, но ты не захотела его использовать. Мне
очень жаль, что так вышло.
— Мне тоже. Мне жаль, что я поверила
сумасшедшему человеку.
Открыв стоящий у стены сундук, выживший из ума
дед извлек из него плетку, на конце которой я сразу заметила стальной
наконечник.
— О боже! — в сердцах произнесла я и стала
осторожно пятиться к двери. Я вдруг поняла, что имею дело с настоящим безумцем.
Он стоял напротив меня в белой рубашке, без штанов, в одних лишь носках и
хлестал по полу самой настоящей плеткой, которую я раньше видела только в кино.
— Ты, полоумный старик, если ударишь меня своей плеткой хотя бы раз, я заявлю
на тебя в милицию и засажу за решетку!
Бросившись к двери, я попыталась ее открыть,
но, к моему удивлению, она была заперта. И когда этот выживший из ума старик
успел закрыть дверь на ключ?
— Люси, дверь заперта на ключ. Ты зря
дергаешься, — голос деда стал чересчур жестким и даже каким-то властным. —
Отсюда невозможно выбраться. Ты можешь выйти из этой комнаты только в одном
случае.
— В каком? — мой голос заметно дрогнул.
— В том случае, если ты меня осчастливишь.
— Как?
— Люси, ты уже большая девочка и должна знать,
как осчастливить мужчину.
— Я не Люси! Я Света!
— Я не знаю Свету. Я знаю Люси.
— Я прошу прекратить этот цирк! Боже, как же
хорошо, что я не поступила в ваш институт. Даже страшно подумать, чему там
могут научить, если в нем работают такие преподаватели. Я прошу все прекратить!
