— А я прошу тебя меня осчастливить.
После того как я судорожно замотала головой,
еще больше обезумевший дед поднял вверх плетку и для большего устрашения ударил
ей по бокалу, стоящему на столе. Как только бокал разбился, старик громко
рассмеялся и принялся избивать плеткой меня. Стальной наконечник ранил мое
тело, и я почувствовала такую дикую боль, что едва не потеряла сознание.
— Немедленно прекрати! Немедленно! Я засажу
тебя за решетку! Я сниму побои и напишу заявление в милицию! Ты встретишь старость
за решеткой! Тебе это будет дорого стоить!
— Да кто ты такая?! — истерично рассмеялся
дед. — Кто тебя будет слушать? Приезжая шлюха! Дешевая провинциалка! Звездой
она захотела быть! Да я таких звезд знаешь сколько видел?!
— Сколько?!
Да сколько угодно! И любая вела бы себя
намного приличнее, чем ты! Возомнила из себя звезду! Звезды уже снимаются в
кино и играют на театральных подмостках, а такие, как ты, должны делать то, что
им говорят, и не лезть на рожон. Я таких «звезд», как ты, пачками имел, и все
они были сговорчивыми! Тебе ли выбирать? Ты кто такая? Я тебе сейчас знаешь где
звезду сделаю?!
— Ах ты, сволочь! Помогите! Помогите!!! Меня
убивают!
Я и понятия не имела, что могло меня спасти в
этот страшный момент, и все же я на что-то надеялась. Я надеялась на то, что
квартира коммунальная и за стенкой живут соседи. Они не могут не услышать моих
криков и должны вызвать милицию, которая обязательно приедет и спасет меня. Я
также ждала и того, что соседи по коммунальной квартире начнут стучать в дверь,
будут спрашивать, что случилось, а быть может, до приезда милиции их терпение
лопнет и они вышибут дверь для того, чтобы спасти меня. Но на мои крики никто
не реагировал, никто не стучал ни в стенку, ни в дверь. Никто не спрашивал, что
случилось, и вообще не подавал признаков жизни. Создавалось впечатление, что за
стенкой просто никого нет.
— Помогите!!!
— Не ори. Никто не придет тебе на помощь.
— Соседи уже вызвали милицию!
— Соседей нет.
— Как это нет?
— Я тебе говорю, что в квартире пусто.
— Значит, мои крики услышат соседи сверху или
снизу, но сюда все равно приедет милиция!
Дура ты! Никто сюда не приедет! Ублажи своего
повелителя, и я буду добрым. Ты даже представить себе не можешь, каким я могу быть
добрым и пушистым. Если Люси начнет вести себя правильно, то ее обязательно
простят и прекратят наказывать.
— А ну-ка убери плетку, придурок! Я не Люси. Я
Светлана!
В этот момент дед ударил меня с такой
чудовищной силой, что мне показалось, будто стальной наконечник рассек мое тело
на части. Я издала пронзительный крик и почувствовала сильное головокружение и
слабость. Зарыдав, я посмотрела на деда ничего не понимающим взглядом и решила,
что сегодняшний вечер может стоить мне жизни. Этот человек, без сомнения,
психически нездоров: он может запросто забить меня до смерти. За ним дело не
станет. Дед так хорошо орудует плеткой, словно каждый день избивает таких же
наивных, дурных и бестолковых девчонок, как я, мечтающих стать звездами чуть ли
не мирового масштаба и наивно согласившихся поиграть в служанок.
Я пыталась увернуться от плетки, закрывала
лицо руками, кричала, что было сил. Убрав от лица свои руки, я увидела на них
кровь. Много крови. Это говорило о том, что мое лицо сильно разбито. Именно это
и привело меня в бешенство. Мое лицо всегда играло роль моей визитной карточки.
И что же теперь с ним стало? Я понимала, что сейчас глупо переживать за свое
лицо, потому что в первую очередь я должна переживать за свою жизнь, а ведь она
может оборваться в любой момент. Я уже и не сомневалась, что он забьет меня до
смерти. По-прежнему спасаясь от плетки, я бросилась в противоположную сторону
и, взяв с полки железную статуэтку, что было силы ударила ею старика. Удар
пришелся по голове, он был достаточно сильным и резким.
— На, получай, гад ползучий! Ты же хотел,
чтобы я тебя осчастливила?! Так получай по полной программе, получай,
подонок!!! Это тебе от имени всех служанок, сумасшедший повелитель! Ну, а
теперь-то ты счастлив? Скажи, счастлив или нет?! Счастлив?!
Старик вскрикнул, выронил плетку и с грохотом
упал на пол. Недолго раздумывая, я села рядом с ним на колени и била его до тех
пор, пока не пришла в себя и поняла, что уже пора остановиться.
— Ну что, получил?! Успокоился? Больше плеткой
махать не хочется? Я отбила у тебя это желание? Слышишь, дед, ну что ты
молчишь?! Пропало желание говорить? Ну, скажи что-нибудь. Только не называй
меня Люси, потому что если ты назовешь меня Люси, то получишь еще.
Наклонившись к лежащему лицом вниз деду, я
попыталась его перевернуть, но с ужасом увидела кровоточащую рану на его
голове.
— Дед, ты это… Ты случайно ласты не протянул?
Тебе больно? Ну скажи хоть что-нибудь. Ты что молчишь?
Дед по-прежнему молчал и не двигался.
— Дед, подъем! — Я принялась трясти деда за
плечи и перевернула его с живота на спину.
— Я сейчас тебя перевяжу. Ты только подай мне
хоть какие-нибудь признаки жизни.
Но дед не подавал признаков жизни. Он и не мог
этого сделать, потому что у него полностью отсутствовал пульс. Он был мертв.
Уронив его мертвенно-холодную руку на пол, я закричала от ужаса, но тут же сама
себе зажала рот потной ладонью.
Глава 4
— Ой, мамочки, что ж теперь будет-то?
Я не обращала внимание на то, что с моего
разбитого лица капала кровь. Это было сейчас неважно. Самое главное — исчез
положительный эмоциональный настрой. Я чувствовала лишь то, что по моим щекам
текут слезы.
— Хорошо же ты меня приняла, Москва. Спасибо
тебе! Значит, так ты поступаешь с ненужными и неугодными тебе людьми? Понятно…
Кого отправляешь обратно на малую родину, а кого прячешь за решетку. Видно,
правду говорят, что души в тебе ни на грош не осталось. Что я тебе плохого-то
сделала? Что? В тюрьму захотела меня упрятать? Да ничего у тебя не получится, я
так просто не сдамся! Я не собираюсь ломать свою судьбу из-за какого-то
сумасшедшего деда. Не на ту напала!
