Тогда я всхлипнула, едва сдерживая слезы, и
начала свой рассказ. Я рассказывала все по порядку, ничего не скрывая и не
приукрашивая. Чем больше я вдавалась в подробности, тем сильнее из моих глаз
лились слезы. В результате я встала с кресла, опустилась рядом с ним на пол и
нервно поджала под себя ноги. Когда рассказ был окончен, Дима сел рядом со мной
и протянул мне бокал шампанского. Я вновь осушила его и вытерла слезы.
— Успокойся, пожалуйста.
— Я спокойна. Я не знаю, кто эти люди и что
они хотели со мной сделать, — тихо принялась размышлять я. — Сначала, по их
схеме, со мной должен был развлечься дед, а затем пришли бы эти двое и, по их
словам, пустили бы меня на поток. Я не знаю, что это такое, но они заманивают
таких наивных дурочек, как я. Для чего? Для каких целей? И какова дальнейшая
судьба этих девушек? Если бы я не убила деда, то какая бы участь меня ожидала?
Уткнув свою голову в Димину грудь, я
заплакала, и впервые в жизни мне захотелось, чтобы меня пожалели.
— Дима, если тебе не тяжело, то пожалей меня,
пожалуйста. Мне плохо!
— Я знаю.
— Ничего ты не знаешь! — заревела я еще
громче. — Мне невообразимо плохо! Жить не хочется!
Он начал гладить мои растрепанные волосы и
просить меня о том, чтобы я успокоилась. Поняв, что его утешения на меня мало
действуют, Дмитрий поднял меня с пола, взял на руки и понес в ванную.
— Ты что творишь? — опомнилась я.
— Хочу привести тебя в порядок, а то ты совсем
раскисла.
— Пусти, я уже в порядке! — попыталась
вырваться я, но он схватил меня мертвой хваткой.
— Ни черта ты не в порядке.
Поставив меня на коврик в ванной комнате, он
включил душ и приказал:
— Снимай свои шмотки.
— Зачем?
— Ополоснешься, и все как рукой снимет.
Контрастный душ все хвори снимает. Раздевайся, я сказал!
— А ты?
— Что я?
— Смотреть, что ли, будешь?
— Ты меня стесняешься, что ли?
— В общем-то, да.
— Кто бы мог подумать, что ты у нас такая
стеснительная?! — рассмеялся молодой человек. — Порядочная, что ли?
— Порядочная.
— А кого ж хрена ты, такая порядочная, на
квартиру к незнакомому деду пошла? Где твои мозги были?! Или ты живешь по
принципу: мозги отдельно, а тело отдельно? Так, да?!
— Я же не знала, что так все обернется! Я
думала, что этот дед — завкафедрой театрального института. Он же обещал из меня
звезду сделать!
— Моли Бога, что все еще так обошлось, а то бы
пришли эти двое и точно пустили тебя на поток. Сделали бы из тебя звезду в
каком-нибудь заграничном или российском публичном доме!
— Ты думаешь, они девушек в публичные дома
продают? — дрожащим голосом спросила я.
— Не знаю, я всего лишь предполагаю, а может
быть, их и на органы продают. В этой жизни может быть все что угодно! Но то,
что тебя бы родная мать больше не увидела, — это точно. Я вот смотрю на таких,
как ты, и поражаюсь, как же можно быть такой дурой! Ты где воспитывалась? В
семье или в пещере? Как же можно первому встречному доверять?
— А как же жить-то без доверия?! — заревела я.
— Как?!
— Нужно хоть немного людей чувствовать! Нельзя
жить вслепую!
— Ты тоже первый встречный, и я тебе вновь
доверилась — опять на те же грабли могу наступить.
— Ты что несешь?!
— Я сейчас усну, а ты своим дружкам позвонишь
и меня в публичный дом продашь или на органы пустишь, — содрогалась в рыданиях
я.
— Послушай, а ты законченная дура. Ты в людях
вообще не разбираешься, поэтому и попадаешь в подобные ситуации. Не нужно мне ни
твое тело, ни твои органы. Оставь это себе, авось пригодится. В конце концов у
тебя кроме этого ничего нет, даже мозги напрочь отсутствуют. Если бы была с
мозгами, то к тебе вряд ли кто-нибудь подошел.
— Прекрати меня оскорблять!
Я не оскорбляю. Я говорю тебе реальные вещи.
Если бы ты хоть чуть-чуть умнее была, то бы в подобную ситуацию не попала. Так
вляпаться может только полная дура.
— Но ведь я не одна! Я поняла, что этот дед
уже много девушек заманил, а одну даже убил. Ты хочешь сказать, что все мы
дуры?!
— Еще какие! Лезут в наш город, как тараканы
из своих щелей. Дуры вроде тебя в Москву так и прут! А если мозгов нет, то и
нечего ехать. Жила бы себе спокойненько, любимого из вытрезвителя по утрам
забирала. Потом вы шли бы к себе домой, миловались, снова отношения выясняли,
он бы тебя кулаками уму-разуму учил.
— Прекрати издеваться!
— А я и не издеваюсь. Я говорю все как есть!
— Если бы я знала, что ты будешь разговаривать
со мной таким тоном, я бы ничего тебе не рассказала!
— Куда бы ты делась, я из тебя правду щипцами
бы вытащил.
— Еще один маньяк!
— Раздевайся, я сказал! Я по два раза
повторять не люблю!
— Лучше бы я в парке ночевала…
— Наночуешься еще, у тебя впереди вся ночная
жизнь, о которой ты так мечтала.
— Я мечтала о нормальной дневной жизни, —
укоризненно произнесла я и, немного успокоившись, принялась раздеваться.
— Вы все, когда сюда приезжаете, мечтаете о
дневной жизни, а становитесь ночными бабочками.
Оставшись в одних трусиках, я прикрыла свою
грудь руками и прошипела:
— Что уставился?
— Больно надо. Меня твое тело не возбуждает.
— А у самого слюни текут.
— Ты переоцениваешь свои возможности. У меня
есть любимая девушка, и после окончания института я на ней женюсь.
— Ах, у тебя любимая девушка есть! Как же, у
тебя все расписано: сейчас романтические отношения, по окончании института —
свадьба. Прямо по схеме живешь.
— Лучше жить по схеме, чем так блуждать по
жизни, как ты.
— Невеста, наверно, дочка каких-нибудь
высокопоставленных родителей. Как же все скучно!
