То, что мое утро начиналось с поцелуев, стало
уже традицией, а прожитый день заканчивался на плече любимого человека. Днем я
стояла у плиты, ждала ненадолго отлучившегося Дмитрия и, как только он
возвращался, кидалась в его горячие объятия и ощущала тепло, которое способен
дать только родной, близкий и любимый человек.
— Малыш, да ты уже обкормила меня своими
оладьями. — Димка посмотрел на полную тарелку оладий и покачал головой: — Ты
что, меня на убой кормишь? Потом зарубишь, фарш сделаешь и на котлеты пустишь.
— Да я тебе сейчас за такие слова по заднице
надаю!
— Ладно, малыш, так и быть, пока ем твои
оладьи, но, как только начнется учеба, начну ходить в тренажерный зал и в
бассейн. Так что ты свою готовку прекращай. Если будешь так меня кормить, то
мощное орудие, которое находится у меня в штанах, заплывет жиром.
— А что находится у тебя в штанах? Какое еще
мощное орудие? Почему я его до сих пор не видела?
— Ах, ты его не видела… Хочешь, покажу?
— Покажи, а то я его с самого утра не видела!
Забыла, как оно выглядит. Это же целая вечность. Успела соскучиться!
— Ах ты, маленькая развратница!
Взяв меня на руки, Димка потащил меня в
спальню, а я стала игриво сопротивляться, для того чтобы подразнить его как
можно больше.
После долгого сексуального марафона я лежала
на груди Дмитрия и чертила на ней пальцем замысловатые узоры.
— Димка, недавно Марина звонила, — осторожно
начала я и посмотрела на его реакцию. На данном этапе Дима был совершенно невозмутим.
— Я думаю, ты не взяла трубку. Я же тебя
просил.
— Взяла.
— Зачем? Мы же договаривались, что ты не
будешь отвечать на телефонные звонки.
— Она оставила на автоответчике сообщение, в
котором приглашала меня к разговору. Марина мне денег предлагала.
— Денег?
— Ну да.
— Зачем? Что-то я раньше не наблюдал за тем,
чтобы Маринка была чересчур щедрая и деньги раздавала.
— Она предлагала мне денег за то, чтобы я
испарилась из твоей жизни.
— Вот Маринка дает! — рассмеялся любимый и
посмотрел на меня лукавым взглядом: — Я надеюсь, что ты не продала нашу любовь.
— Конечно, нет, только я ничего не вижу в этом
смешного. Она так со мной разговаривала…
— Как?
— С такой ненавистью.
— Малыш, ну а как ты хотела, чтобы она с тобой
разговаривала? С любовью, что ли? Естественно, она не может сказать тебе ничего
хорошего. Она же все еще любит меня.
— Дима, а насколько ты был с ней откровенен?
— Ты про что?
— Зачем ты рассказал ей о том, что был у меня
первым?
— А что тут такого? Я этим горжусь. В отличие
от Марины ты мне досталась чистой девушкой. Чистой, как капелька росы.
— Но ведь это интимные вещи, и о них не стоит
никому рассказывать.
— Светик, освобождайся от комплексов. Я не
сделал ничего противозаконного.
— Противозаконного ты действительно ничего не
сделал, а вот с точки зрения человеческих отношений ты поступил не совсем
порядочно.
— В тот момент, когда я сказал Марине о том,
что между нами все кончено, она закатила банальную бабскую истерику и стала
кричать, что мне досталась не самая лучшая пассия, которая прошла Крым и Рим.
Принялась обзывать тебя различными словами. Вот я и дал ей отпор. Объявил, что
ты мне досталась девушкой. Я же не могу допустить, чтобы мою любимую кто-то
оскорблял в моем присутствии. Я Маринке быстро рот закрыл. Когда я сказал, что
ты чиста, она чуть было собственной слюной не поперхнулась.
— А ты с ней и дальше будешь поддерживать
отношения?
— Света, мы с ней с детства. Если она хочет
остаться моим другом, то пусть остается. Если она хочет чего-то большего, то ей
это не светит. Кстати, сегодня звонил Денис.
— И что? — Я тут же освободилась от рук
Дмитрия и села на кровати, поджав под себя ноги.
— А ты что такая бледная-то вся?
— Ну, говори.
— В квартиру вообще никто не приходил. Она как
была изначально закрыта, так и стоит по сей день. К Денису приходили сотрудники
милиции и с ним беседовали.
— И он беседовал с ними?
— Конечно, и это нормально. Они по всем
соседям прошлись.
— О чем же был разговор?
— Денис сказал, что снимает эту квартиру
совсем недавно и никого подозрительного не видел. Пришедший к нему сотрудник
милиции поведал жуткую историю о том, как один извращенец, достаточно
немолодого возраста, водил к себе на квартиру молоденьких девиц и откровенно
над ними издевался. У него даже плетка была. Сейчас в какую-то центральную
газету дали объявление с фотографией старика, недавно покинувшего места лишения
свободы.
— А фотография-то зачем? — Я ощутила, как от
страшного нервного напряжения меня бросило в холод.
— Затем, чтобы все девушки, пострадавшие от
рук насильника, обращались в правоохранительные органы.
— Странно.
— Что странно?
— Обычно так поступают, когда хотят дать
насильнику максимальный срок. Но ведь здесь совсем другой случай: ведь
преступник уже мертв.
Мертвого же в тюрьму не посадишь. Быть может,
милиция пытается среди девушек, обратившихся по объявлению, найти убийцу?
— Милая, а у тебя мозги хорошо работают, — не
мог не похвалить меня Дима.
— А ты сомневался?
— Нет, просто иногда ты делаешь необдуманные
поступки. Так вот, Денис немного подружился с этим ментом, за жизнь поговорил,
хотел по рюмочке выпить, но тот отказался. А самое главное то, что мент немного
разоткровенничался.
— Да говори же, не томи душу!
— С того момента, как в газете опубликовали
фотографию деда, в милицию не обратилась ни одна девушка и даже не было ни
одного звонка. Возможно, большинство девушек были приезжими и уже вернулись в
свои края. Но даже если кто-то и узнал своего насильника, то не захотел
афишировать свой позор, тем более насильник уже мертв. Единственный звонок
поступил от какого-то таксиста, который довез до дома девушку и этого деда от
Ярославского вокзала.
