Подъехав к Сашкиному дому, я вместе со своим
охранником вышла из джипа и бросилась к Сашке на шею. Ничего не понимающий
Александр смотрел то на джип, то на охранника, то на меня. В руках у него была
шоколадка.
— А это что? — спросила я.
— Шоколадка, — заикаясь, произнес Сашка.
— Шоколадка?!
— Ну да. С орехами.
— Мне купил?
— Тебе.
— На последние деньги?
— На последние.
Охранник взял Сашкину спортивную сумку и
проводил нас до машины. Как только мы сели на заднее сиденье, Сашка наклонился
ко мне как можно ближе и спросил крайне напуганным голосом:
— Что это?
— Атрибуты успешной жизни.
— Откуда?
— Саня, долго рассказывать. Сегодня вечерком в
ресторане за бутылочкой дорогого вина обязательно расскажу.
— Сегодня вечером я уже буду ехать в поезде на
Украину.
— А я ребенка собралась крестить. Думала, ты
станешь его крестным.
— Ничего не понимаю, — еще больше занервничал
Сашка, а как только машина остановилась у здания принадлежавшей мне корпорации,
Сашка и вовсе открыл рот и, видимо, не смог произнести ни одного-единственного
слова.
— Саша, это моя корпорация, — я решила сразу
раскрыть карты. — Ты будешь моим заместителем и моей правой рукой. С
сегодняшнего дня у тебя будет квартира, машина и достойная заработная плата. Ты
научишься мне помогать. Ты способный: у тебя все получится.
— Но почему именно я???
— Потому, что в бизнесе важно иметь человека,
которому ты действительно можешь доверять. Я должна чувствовать плечо
настоящего друга. Пошли, я покажу тебе то, ради чего мы теперь с тобой будем
жить…
Эпилог
Сорок лет… Бог мой, кто бы мог подумать, что
мне уже сорок лет, а быть может, еще сорок. Я совсем не стесняюсь своего
возраста. Скорее наоборот — я им горжусь. Где-то там, далеко, осталась та
цепляющаяся за жизнь девчонка с баяном, которая прошла долгий путь, прежде чем
стать достойной и успешной леди. Собравшиеся в этом зале люди не знают, что я
мыла полы и машины. Они думают, что я родилась в богатой семье. Хотя сейчас
стало модно рассказывать о том, как кто-то попал из грязи в князи. Зачастую,
когда я встречаюсь с партнерами по бизнесу, они начинают бить себя кулаком в
грудь, рассказывать, как они жили на хлебе и воде и грузили ящики на складе.
Когда я слышу подобные разговоры, то думаю, что таким людям просто необходимо
выговориться. Они рассказывают все это не потому, что им нравится это
рассказывать, а потому, что нынче модно богатым рассказывать о том, как
когда-то они были бедными.
Я не стесняюсь своего прошлого, я всего лишь
не хочу и не люблю о нем рассказывать. Это — мое сугубо личное, а моя жизнь в
Москве научила меня не пускать в свою душу посторонних людей. Все эти годы я
очень много работаю, езжу в командировки, иногда бываю в отпуске, посещаю
фитнес и… борюсь с возрастом при помощи массажистов, косметологов и визажистов.
Я всю жизнь боролась с несправедливостью, с алчностью, с ложью, но я никогда не
думала, что настанет тот день, когда мне придется бороться со своим возрастом.
Что касается моей личной жизни, то у меня с
этим не густо. Любовь как-то не вписывается в рамки моей четко распланированной
жизни. Я всегда успокаиваю себя тем, что в этой жизни мы должны чем-то
жертвовать. Вот и я, во имя продолжения дела своего отца, пожертвовала своей
личной жизнью. Я слишком занята и так много работаю, что мне не до сантиментов.
Хотя иногда… Я не скрываю того, что прошу
своего водителя остановить машину у какого-нибудь парка или сквера. Я люблю с
интересом рассматривать семейные пары, гуляющие с детьми и обсуждающие
какие-либо темы. Я пытаюсь найти в их отношениях фальшь и чувствую зависть. Но
затем я вновь беру себя в руки и понимаю, что я никогда уже не смогу вырваться
из плена своей независимости и самодостаточности. Я, как мой батя, который жил
ради своей дочери, — живу теперь ради своего сына. Только мой батя все же
иногда покупал любовь, а я ее не покупаю, потому что ненавижу все продажное.
У меня есть взрослый сын: он потрясающий
парень. Левка приехал на мой юбилей из Лондона и весь вечер сидел недалеко от
меня. Если бы только отец видел своего внука! Мой сын высокий и красивый. Он —
любимец женщин и похититель женских сердец. Я воспитала сына достаточно
скромно, потому что хорошо запомнила заповедь своего отца: каким бы достатком
мы ни обладали, мы должны создавать своим детям искусственный дефицит. Это
правильный путь в воспитании детей, иначе — не жди добра.
Помню ли я про его настоящего отца? Да что
греха таить, конечно, помню. Я ни разу ему не звонила, потому что вычеркнула
его из своей жизни, из своей памяти. Я не смогла его пригласить на этот банкет
потому, что ДИМКИ БОЛЬШЕ НЕТ. Мы встретились совершенно случайно, на улице
Мельникова. Я пришла на тот спектакль вместе со своей сотрудницей Ольгой, а
Димка пришел один. В этот день он поругался со своей женой и, выиграв билет у
себя на работе, поехал в театр в гордом одиночестве, для того чтобы хоть
немного развеяться.
Мы увидели друг друга совершенно случайно.
Дмитрий сидел через три ряда от меня. Я узнала его не сразу: он был поседевшим,
осунувшимся, а самое главное — он был неважно одет. После танца летчиков, когда
зал уже захватили террористы, Димка обернулся и наши взгляды пересеклись. Когда
ему удалось сесть ко мне поближе, он рассказал мне о том, что его родителей
посадили за взятки, все имущество конфисковали, что Маринка от него отказалась
и он женился на девушке из обычной семьи. Он рассказал мне о том, что он живет
в коммунальной квартире вместе с женой и приемной дочерью, работает на
совершенно непрестижной работе, получает мизерную зарплату и обувается на
ближайшем рынке. Я смотрела на этого обрюзгшего мужчину и не верила тому, что
когда-то я его очень сильно любила, родила от него ребенка и что у входа в этот
театр меня ждет дорогая машина с охранником и водителем, а он приехал сюда на
метро.
