— А что я ему скажу, если он приедет?
— Что в Москве полно гостиниц и что с его
деньгами он может снять себе даже президентский номер. Прекрати общаться с этим
человеком и не разговаривай с ним даже по телефону.
— Как же мне это ему сказать?
— Так и скажи. Как только он позвонит, скажи,
что ты не хочешь с ним разговаривать и что если он будет тебе названивать, то
заявишь на него в милицию, обязательно докопаешься до сути и узнаешь, куда он
дел твою дочь. Припугни его, в конце концов, но только прекрати с ним любое
общение!
Видимо, мои слова подействовали на мать. Она
тут же успокоилась, вытерла платком слезы и тихо спросила:
— Дочка, а может, нам заявить на Андрея в
милицию?
— Мама, если мы заявим на него в милицию, то
он нас уничтожит. Ты должна прекратить с ним общение. Он успокоится, перестанет
меня искать, заживет своей жизнью, и тогда я уничтожу его. Я уничтожу его,
когда он не будет этого ждать.
— Дочка, — испуганно посмотрела на меня мама.
— А может, не нужно никого уничтожать? Давай мы просто пошлем его куда подальше
и будем жить, как жили раньше, пока не знали его? Он же должен понять, что
насильно мил не будешь. Не может же он силой заставить тебя с ним жить. Он
должен понять, что ты не хочешь продолжать с ним отношения и будешь жить своей
жизнью.
— Андрей не даст мне жить своей жизнью, —
резко перебила я мать.
— Да что ж это такое? Это в наше-то время! Да
мы его посадить можем!
— За что мы его можем посадить?
— За домашнее насилие, за избиение… Да много
за что!
— Не забывай, что он мой супруг.
— И что? Если он твой супруг, значит, ему
можно распускать руки и вести себя так, как ему хочется?! Получается так?!
— Мама, Андрея не посадишь, — в который раз
постаралась я убедить мать. — Его было бы трудно посадить, даже если бы мне не
удалось бежать и он бы меня просто убил.
— Как же так… Где ж справедливость?
— У него слишком много денег и связей. Таких
не сажают.
— Ну пусть их не садят, но зато они бегут за
границу.
— Андрей не сбежит, потому что он не олигарх.
— Замкнутый круг какой-то. Тогда что ж нам с
ним делать? — В голосе матери звучало отчаяние.
— Андрей слишком силен, но это не значит, что
я не смогу его уничтожить. Я знаю все его слабые места. Придет время, и я стану
сильнее. Тогда я обязательно с ним разделаюсь.
— Получается, что на этого Андрея вообще
никакой управы нет? — еще более растерянно спросила меня мать.
— Как же нет? Есть.
— И где же она?
— Мама, на Андрея есть единственная управа.
Это я.
Когда я смогла убедить маму в правильности
своего решения и она успокоилась, я постаралась отвлечь ее от наболевшей темы,
немного пошутила и попила вместе с ней чай. Я провожала ее с тяжестью на
сердце, но понимала, что пока ничего не могу изменить и что все должно остаться
именно так, как оно сейчас есть.
Через пару часов после отъезда мамы мне
позвонил Руслан и сказал, что с завтрашнего дня я могу приступить к своей
работе.
— А что я должна сделать? — заметно повеселела
я.
— Это не телефонный разговор. Я считаю, что
твое первое трудовое задание нужно обязательно отметить. Как ты смотришь на то,
чтобы поужинать в ресторане?
— Положительно!
— Тебе хватит тридцати минут, чтобы привести
себя в порядок?
Я в очередной раз подошла с телефонной трубкой
к зеркалу, посмотрела на свое отражение и дала положительный ответ.
Глава 3
— А ты понравилась Сан Санычу. — Руслан взял
меня за руку и посмотрел на меня влюбленным взглядом.
— С чего ты взял?
— Он сказал мне об этом сегодня.
— Что, прямо так и сказал?
— Сказал, что мне повезло, что ты очень
толковая и приятная девушка.
— Только и всего?
— Что значит «только и всего»? — не понял меня
Руслан.
— Он позабыл сказать, что я очень красивая.
— Если ты когда-нибудь умрешь, то уж точно не
от скромности.
— Ты не ответил на мой вопрос, — никак не
хотела сдаваться я.
— Ну, хорошо. Сан Саныч сказал, что ты самая
красивая девушка, которую он когда-либо видел. — Голос Руслана был полон лести.
— Вот это совсем другой разговор.
— Как же ты себя любишь. Я еще никогда не
видел, чтобы девушка себя так любила.
— Поэтому меня полюбил и ты.
— Вероника, ты действительно очень красивая, и
Сан Саныч это сразу заметил.
— Ну, если так сказал сам Сан Саныч, то это
великая честь. — Я рассмеялась и подняла свой бокал вина. — Я считаю, что за
это нужно выпить.
— Я не против. Я и не думал, что он скажет о
тебе по-другому. Ты вызываешь у людей только приятные эмоции. И так было
всегда. С самой школы. Насколько помню, тебя всегда все любили. Одноклассники
просто души в тебе не чаяли, учителя всегда ставили в пример, родители готовы
были на руках носить свою дочку. О тебе никогда и никто не говорил плохо. Если
бы я тебя не знал, то не поверил бы, что так бывает. Я часто задавал себе
вопрос, почему к тебе так относятся?
— И как же ты на него ответил?
— Я подумал, что это происходит потому, что ты
никогда и никому не делала ничего плохого.
— Ну, не скажи. Мне кажется, что ты меня
слишком идеализируешь и делаешь какой-то пушистой. Не такая уж я хорошая.
— Согласен. Иногда у тебя были заскоки, но,
несмотря на это, к тебе все равно все относились хорошо. Правда, когда ты
окончила школу, то ударилась во все тяжкие в поисках мужчины своей мечты и
разбила немало мужских сердец.
— Это пришло ко мне с возрастом, как и умение
переводить своих мужчин-любовников в мужчин-друзей, и знаешь, у меня всегда
получалось.
— Я в этом не сомневаюсь. Только я бы не
хотел, чтобы в наших отношениях наступил такой момент, когда ты переведешь меня
в разряд друзей.
