— У меня был выкидыш, после которого врачи
поставили неутешительный диагноз, что я больше не могу иметь детей.
— Сейчас все это лечится.
— В моем случае уже ничего не лечится.
— Никогда не говори «никогда».
Недалеко от нашей машины остановилась
темно-синяя иномарка. Руслан посмотрел на часы и быстро сказал:
— Пунктуальный крендель. Приехал точно, как в
аптеке. Кто бы мог подумать. Я отойду ненадолго. Я быстро. Пару минут
переговорю и приду. Не скучай.
Как только Руслан вышел из машины, я включила
легкую музыку и не придумала ничего лучше, как просто смотреть в окно. Затем
вновь заострила свое внимание на стоящей рядом синей иномарке и со скучающим
видом начала ее разглядывать. Руслан был в чужой машине уже минут десять. Я
откровенно зевнула и совершенно бессознательно полезла в «бардачок», чтобы
посмотреть, что там лежит. В «бардачке» было разбросано множество совершенно
неинтересных для меня предметов: кассеты, диски, сигареты, целая куча ручек и
карандашей, ворох бумаги. И только один предмет, лежащий в самой глубине,
показался мне действительно интересным. Это была небольшая записная книжка в
кожаном переплете. Еще раз посмотрев на машину, стоящую по соседству, и
убедившись, что Руслан еще там, я открыла записную книжку и стала ее изучать.
Каждый ее листок был исписан телефонами и адресами. Помимо этого она содержала
и другую информацию.
Например, каждая последняя пятница месяца в 12.00
— встреча с Филом у «Арбат Престижа» на площади Ильича. Передача денег из его
доли.
Каждое последнее воскресенье месяца в 18.00 —
встреча в кафе «Подснежник» в пяти километрах от МКАД. Сбор всех старших.
Каждое 30-е число месяца — встреча в верхах.
Сопровождение Черепа. Ресторан «Охотник» в 20.00.
От этой информации у меня пересохло во рту.
Руслан должен быть законченным идиотом, если держит этот блокнот в «бардачке».
Его же могут прочитать все, кто ни попадя. Например, та же милиция. Я где-то
слышала, что если милиция хочет установить принадлежность человека к преступной
группировке или в чем-то его подозревает, она может запросто обыскать машину
без какой-либо санкции прокурора на обыск. Такой блокнот — немалая улика в
делах подобного рода. Там слишком много телефонов, адресов, имен тех людей, которые
хотели бы остаться в тени, и встреч, которые должны проходить в строгой
секретности.
В конце концов, нет худа без добра. Почесав
затылок, я решила, что если я нашла этот блокнот, значит, так было угодно свыше
и мне это зачем-то нужно, хотя пока еще неизвестно зачем. Я вдруг подумала,
что, вне всякого сомнения, Руслан не каждый день листает этот блокнот, а только
по необходимости. Если я возьму его на один вечер и перепишу содержимое, а
завтра положу на место, то никто ничего не заметит. Я всегда жила по одному
принципу: ничего не бывает зря, и ничто не проходит даром. Если я это нашла,
мне это зачем-то нужно.
Увидев, что Руслан вышел из соседней машины, я
быстро захлопнула «бардачок», сунула записную книжку в свою сумочку и закинула
ногу за ногу.
— Ты здесь не уснула?
— Ты отсутствовал намного больше, чем две
минуты.
— Извини. Думал, все получится быстро, но
разговор немного затянулся.
Нетрудно было догадаться, что Руслан был
чем-то расстроен и пребывал не в самом лучшем расположении духа.
— У тебя что-то стряслось?
— Да так, по работе небольшие проблемы.
— Неприятный разговор?
— Что-то типа того. Давай отъедем, бросим
машину на стоянке и немного прогуляемся.
Мы припарковали машину немного дальше. Я не
раздумывая оставила свою сумочку в машине на тот случай, если Руслан, как бы
между делом, захочет проверить ее содержимое, положила ее под сиденье и вышла
на улицу.
— Вероника, а ты что, сумку брать не будешь? —
удивился Руслан.
— Хочу погулять налегке. У тебя все равно окна
темные. Ничего не видно.
— Смотри, у тебя там крутая аппаратура.
Вообще, не принято оставлять такие дорогие вещи в машине. Приборчики, которые
тебе дали, немало стоят.
— Совсем недавно ты мне хвастался своей
супердорогой сигнализацией, а теперь боишься, что твою машину вскроют.
— В том, что у меня супердорогая сигнализация,
можешь не сомневаться. Хорошо, давай посмотрим, как она действует. А вообще, мы
недолго.
— Я тоже так думаю.
Мы посмотрели друг другу в глаза и
одновременно улыбнулись, а потом взялись за руки и пошли гулять вдоль
набережной. Руслан купил нам по эскимо, и мы почувствовали себя школьниками.
— Помнишь, как мы с тобой гуляли точно так же,
как и сейчас, черт знает сколько лет назад?
— Помню. Это было так давно. Только мы тогда
были одеты в школьную форму.
— Мы ели эскимо, и я признавался тебе в любви,
— продолжил Руслан. — Но ты так и не поняла и не оценила моих чувств.
— А вот и нет. Я все поняла. Я сказала тогда,
что мы должны думать не о чувствах, а об учебе. И на тот момент я была права.
— Конечно, ты же у нас была отличница. Твои
оценки тебе были намного дороже, чем окружающие тебя мальчики.
Мы громко рассмеялись. Руслан положил свою
руку мне на плечо и начал кормить меня своим мороженым, словно ребенка, который
боится испачкаться.
— Ну, прекрати, — игриво сопротивлялась я. —
Куда ты меня столько кормишь? У меня свое мороженое есть.
— Мне хочется, чтобы ты ела с моих рук. Ты не
представляешь, какое это для меня удовольствие.
— Если я съем два мороженых, то просто лопну!
— Не лопнешь.
— А вот и лопну! — Я рассмеялась так, что на
моих глазах появились слезы. — Если не лопну, то уж точно поправлюсь. Нужна
тебе толстая бочка?
— Ты мне любая нужна.
Разделавшись с мороженым, я посмотрела на свои
липкие руки и вспомнила, что у меня, как всегда, отсутствует носовой платок.
— Руслан, я понимаю, что для девушки это
непростительно, но у меня нет носового платка. Это очень ужасно?
— Ну как тебе сказать. Вообще-то девушки их
носят.
— Вообще-то некоторые мужчины тоже. А как
обстоят дела с платком у тебя?
