"Дорогой дневник, здравствуй! Знаешь, у
меня больше нет сил. Весь день я лежу в кровати с закрытыми глазами, а когда
звонит телефон, я просто делаю вид, что его не слышу. Знаешь, мне стало
по-настоящему страшно. У меня новый паспорт и новая жизнь. В прошлую жизнь
возвращаться нельзя, а новой я уже сыта по горло. Сегодня я подумала о том, что
я неудачница и это мой рок. Все, за что я берусь, я всегда разрушаю. Я не умею
созидать, я могу только разрушать. Наверное, человеку, который всю жизнь все
разрушал, очень тяжело научиться строить, и как бы он ни учился, все его
попытки всегда будут тщетны и он никогда ничего не построит.
Знаешь, мне очень плохо. У меня какое-то
странное чувство, что, убежав из прошлой жизни, я не только убежала от своего
мужа, я убежала от самой себя. Я не только смогла обмануть мужа, но обманула
саму себя. Я всю жизнь кого-то обманываю. Я затеяла свою игру, но она
обернулась проигрышем. Сегодня я думала о том, почему другие люди находят
счастье, а я никак не могу его найти. Почему некоторые получают все, о чем
мечтают, и дома их всегда ждет чудесный ужин и свежие цветы? Почему у меня все
не так? ВСЕ НЕ ТАК. Никто не приготовит мне чудесный ужин, который есть у
других, и не подарит цветы, которые дарят другим. Кто я? Разочарованная в жизни
молодая женщина, подумывающая о самоубийстве. Это я. Вне всякого сомнения — это
я. Не слишком ли высокую цену я плачу за свою жизнь и за свои мечты? И все же.
Все же я еще должна жить. ПОТОМУ ЧТО Я ЕЩЕ НЕ ВЫЛОЖИЛАСЬ ПО ПОЛНОЙ. МНЕ ЕЩЕ
ЕСТЬ ЧТО СКАЗАТЬ ЭТОМУ МИРУ. Я еще докажу, что я чего-то стою.
Я уже давно не ищу любви, наверное, по той
причине, что я сыта ею по горло. Где-то там, в другой жизни, осталось странное
состояние, когда ты кого-то ждешь, греешь ужин, спишь у кого-то на плече, когда
ликует душа, когда ты уже не можешь восстановить душевное равновесие, потому
что твоя душа принадлежит кому-то другому. Где-то там, совершенно в другой
жизни, я дышала по инерции, курила сигарету за сигаретой, ждала, волновалась,
не находила себе места, металась по комнате и плакала по ночам в подушку. А
затем я вновь была счастлива, парила над землей и даже говорила стихами. Где-то
там, в той жизни, не оценили мою любовь, а человек, которого я очень сильно
любила, сказал, что ему со мной скучно, и для того, чтобы развеять свою скуку,
поднял на меня руку. А затем просто не стало чувств и на смену любви пришла
жгучая ненависть. Мне было жаль себя и свою любовь.
И все же нет. Самоубийства не будет! Я
заставлю себя встать с кровати, принять душ, посмотреть в зеркало, причесаться,
накраситься и потом уже подумать, как жить дальше. Я не верю, что перечеркнута
вся моя жизнь. Ни черта! Не дождетесь! В этой жизни я не боюсь начинать все с
нуля. Вам никогда не услышать от меня страшной фразы: «Яду мне, яду!» Я буду
жить! Я обязательно буду жить. И, несмотря ни на что, Я СЧАСТЛИВА. Я СЧАСТЛИВА,
ПОТОМУ ЧТО СВОБОДНА.
А сегодня… Сегодня вечером я прогуляюсь по
Москве. Просто пройдусь по родным московским улочкам и подышу московским воздухом.
Когда темнеет, центр города кажется таким нереальным, как театральная
декорация. Слишком много искусственного, холодного света, а холодный свет
никогда не согреет. И я удержу себя от того, чтобы сесть под ближайший фонарь и
повыть от души. Руслана больше нет. Нужно понять, что Руслана больше нет, — и
жить дальше. У меня появилось огромное ЖЕЛАНИЕ ЖИТЬ, а если у меня появляется
какое-то желание, то я сама себя боюсь. Я ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ БОИТСЯ СОБСТВЕННЫХ
ЖЕЛАНИЙ.
До скорой встречи. Целую. Вероника".
* * *
Я вздрогнула от настойчивого звонка в дверь и,
надев пушистые тапочки, направилась в коридор. В недоумении посмотрев в
«глазок», я бессмысленно захлопала ресницами и не сразу поверила тому, что
увидела. За дверью стоял Череп и изо всей силы жал на звонок. В первую минуту я
подумала о том, что лучше всего притвориться глухой и сделать вид, что меня нет
дома, но затем поняла, что это бессмысленно, что если Череп захочет войти в
квартиру, то обязательно в нее войдет. Не придумав ничего лучшего, я потуже
запахнула халат и открыла дверь.
— Сан Саныч? Какими судьбами?
— Самыми обыкновенными, — пробурчал Череп и
зашел в квартиру. — Ты почему ко мне на разговор не приехала? Я же сказал Диме,
чтобы он тебя привез, но ты ему наболтала, что плохо себя чувствуешь, и уехала
домой.
— Я действительно себя плохо чувствую. — Я прошла
на кухню и села на табуретку. — Руслан умер. Разве я могу себя хорошо
чувствовать?
— Только не вздумай мне говорить, что ты
любила Руслана.
— Я любила его дружеской любовью.
Необязательно любить со страстью. Можно любить человека как друга. И, между
прочим, это тоже называется любовью.
— Не говори ерунды. Любовь либо есть, либо ее
нет. Дружеской любви не бывает. Дружба бывает, а дружеская любовь — это
полнейший бред.
— Я любила Руслана по-своему.
— Я тебе еще раз говорю о том, что не бывает любви
ни по-своему, ни по-моему. Я старше, а значит, лучше жизнь знаю. Ты мне свои
лоховские мысли не навязывай. У тебя это не прокатит.
— Не пойму, к чему вы клоните. Пусть каждый из
нас останется при своем мнении. Я вообще не желаю говорить о своем личном и,
может быть, даже интимном.
— Ты будешь говорить со мной обо всем, что мне
захочется, — пробурчал Череп и расстегнул пуговицы на вороте рубашки. — Что-то
душно у тебя.
Но вместо того, чтобы прокомментировать его
фразу, я одарила Черепа крайне раздраженным взглядом, который говорил о том,
чтобы Череп выметался из моей квартиры как можно быстрее. Но малоприятный
гость, явившийся без приглашения, даже не обратил внимания на мой взгляд.
Череп подошел к кухонному окну и посмотрел
вниз. Затем слегка его приоткрыл и помахал кому-то рукой.
— Что там случилось? — едва приподнялась я.
— Ребятам своим помахал. Там, внизу, меня мои
пацаны ждут. Ты что думала, я один сюда приехал, что ли?
— Нет, конечно, — протянула я. — Разве такой
человек может один ездить?
— Какой? — не сразу понял меня Череп.
— Большой.
— Это почему я большой? У меня рост метр
семьдесят пять. — Череп сел напротив меня и, даже не спросив разрешения
покурить, закурил сигарету. — При таком росте мужчина большим не считается. Вот
если бы у меня было метра два…
— Я имела в виду не рост, а ваше положение в
обществе.
— А откуда ты знаешь мое положение в обществе?
Что ты вообще про меня знаешь?
— Я знаю, что вы большой бизнесмен, а у
каждого большого бизнесмена есть охранники, но у вас вместо охранников есть
ваши пацаны.
