— Мне бы хотелось, чтобы вы покинули мою
квартиру. Я хочу побыть одна. И заберите свой конверт. Он мне больше не нужен.
— Хорошо. Я покину твою квартиру. — В голосе
Черепа появилась угроза, которой еще совсем недавно не было.
— Будьте так любезны.
— Буду любезен. И вообще, все это время я был
с тобой сама любезность. Только ты не учла одного: это не твоя квартира. Ее
снимал для тебя Руслан, любовью которого ты пользовалась на полную катушку. Он
оплатил ее на год вперед.
— Даже если ее снимал Руслан, то вы при любом
раскладе не имеете к ней никакого отношения.
Череп совершенно меня не слышал, а может быть,
просто не хотел слышать и продолжал:
— И живешь ты в этой квартире, дорогуша, по
чужому паспорту, который для тебя опять же сделал Руслан, и сделал он его через
меня. Я навел о тебе справки. Ты действительно одноклассница Руслана, но у тебя
совсем другая фамилия и отчество. Правда, я еще не узнал, от кого ты
шифруешься. Видимо, ты попала в какой-то переплет, а сейчас делаешь все
возможное для того, чтобы замести следы. Да ладно, это твое дело. Только знай,
что тот, от кого ты скрываешься, если захочет тебя найти, то обязательно
найдет, несмотря на новые данные твоего паспорта. Видимо, ты кого-то кинула на
большие деньги, а это, девочка моя, не проходит бесследно. А теперь самое
главное. Я уйду и никогда не встану у тебя на пути, но при одном условии.
— При каком еще условии?
— Ты выплатишь мне неустойку.
— Какую еще неустойку?
— Самую обыкновенную, моя дорогая. В размере
ста тысяч.
— Что?!
— Что слышала.
На минуту я просто потеряла дар речи. Я
смотрела на Черепа безумными глазами и не могла произнести даже слова.
— Ну, что ты на меня так уставилась? Дорогуша,
гони сто тысяч — и я ухожу.
— Сто тысяч? — наконец я вновь обрела
способность говорить.
— Сто тысяч долларов, а то еще подумаешь, что
рублей. Только не вздумай меня лечить, как доктор пациента. Я не Руслан, и меня
ни одна баба в жизни не использовала.
— Я не баба и никогда ею не была.
— А кто ты, мужик, что ли?
— И не баба, и не мужик. Мне никогда не
нравились ни те, ни другие. Я ЛЕДИ, КОТОРОЙ ВСЕГДА НРАВИЛИСЬ ДЖЕНТЛЬМЕНЫ.
— Тоже мне, леди нашлась, — противно захихикал
Череп.
— О каких деньгах идет речь? Что-то я вообще
ничего не пойму.
— О «зеленых», — теперь уже зловеще усмехнулся
Череп. — Ты на меня работать отказываешься?
— Отказываюсь.
— Так плати неустойку.
— Какую еще неустойку?
— Дорогуша, ты уже такая большая девочка.
Научилась мужиками вертеть, как тебе хочется, а что такое неустойка — не
знаешь. Нехорошо. Дело, которое должно было выгореть у меня с Майклом, принесло
бы мне сто тысяч долларов. Найти замену я тебе сейчас не могу, да и это будет
очень подозрительно. Я имею в виду, что будет очень трудно объяснить это
Майклу. Наш горе-америкашка к тебе прочувствовался. Поэтому верни мне те
деньги, на которые я попал, и мы с тобой квиты.
— Но где же я их возьму?
— Это твои проблемы. Только знай, что они мне
нужны прямо сейчас.
— У меня нет таких денег, — робко попробовала
я спасти свою последнюю надежду на мирное решение дела. — Вы же прекрасно
знаете, что их у меня нет и что им неоткуда взяться.
— Меня это мало беспокоит.
Поняв, что я больше не могу сидеть на одном
месте, я встала со стула и принялась нервно ходить по комнате. Затем резко
остановилась и посмотрела на Черепа глазами, полными слез.
— Что вы хотите?
— Я же ясно изложил свою мысль. Я хочу ровно
сто тысяч долларов, — как ни в чем не бывало ответил Череп и вновь закурил
сигарету.
— Я не правильно задала вопрос. Чего вы
добиваетесь?
— Денег. Тех денег, которые я теряю с твоим
отказом работать.
— Вы хотите, чтобы я на вас работала?
— Насколько я помню, я нанял тебя на работу и
никто тебя не увольнял. Фирма «Мираж» продолжает свое существование. Она не
распалась, Я не знаю, что ты себе надумала.
— А если я все же откажусь?
— Это твое право. Тогда гони деньги, и все.
Прощай.
— А если я не отдам деньги?
— Дорогуша, ты хочешь, чтобы я лоханулся? Ты
за кого меня держишь? Ты что, не знаешь, что происходит с теми людьми, которые
не отдают те деньги, которые они должны? Ты хочешь, чтобы я тебе это напомнил?
— Но ведь я не должна вам эти деньги?! Я не
брала у вас взаймы. Эту сумму вы взяли с потолка.
— Если ты не брала у меня взаймы, то это
совсем не означает, что ты мне ничего не должна. Ты мне их очень даже должна.
Должна! Дело, которое у меня должно выгореть с Майклом, на сто тысяч долларов.
Я уже устал повторяться.
— А без меня это дело не выгорит?
— Без твоих обязанностей нет.
— Тогда дело с Майклом — это последнее дело,
которое нас связывает. — Пойдя на уступки, я поняла, что у меня просто нет
другого выбора.
— Что значит «последнее дело»? Ты что,
умирать, что ли, собралась?
— Да нет. Я думаю пока пожить. Закончу дело с
Майклом и увольняюсь. Я буду искать другую работу.
Череп громко рассмеялся и посмотрел на меня
неимоверно злобными глазами.
— Ну ты даешь.
— Я что-то не так сказала? Мне кажется, что я
не сказала ничего смешного.
— А мне кажется, что у нас сегодня вечер
юмора. Обхохочешься.
— А что смешного-то?
После моего вопроса Череп стал крайне
серьезным и заговорил со все той же угрозой:
— Вероника, ты уже такая большая девочка, а
ведешь себя так, как будто совсем не знаешь жизни. Неужели Руслан не объяснил
тебе одной простой истины?
— Что он должен был мне объяснить?
— То, что в мою фирму «Мираж» устроиться
можно, а вот уволиться из нее нельзя.
