Сегодня, впервые за долгое время, мы провели
целый день вместе. Я уже говорила тебе о том, что Майкл очень плохо себя
чувствует, поэтому мы не пошли никуда гулять, а решили провести этот день дома.
Я лежала на диване, а Майкл рисовал меня в своем альбоме. Просто он проснулся и
понял, что хочет меня нарисовать. Он рисовал и говорил мне о том, что ему
по-настоящему повезло в жизни. У него не только красивая жена, но и очень
умная. Ему завидуют все его друзья и компаньоны. А еще он сказал, что я украшаю
все, к чему прикасаюсь. Вот сейчас я украсила этот диван, да и эту гостиную
тоже.
Я на рисунке получилась как живая, и я решила
повесить его над тем же диваном, на котором я изображена на рисунке. Мне хорошо
рядом с Майклом, особенно после этой чудовищной круговерти, когда я с утра до
ночи занималась бизнесом. Я знаю, что нужна Майклу так, как во мне не нуждался
еще ни один мужчина. А это и есть настоящее счастье. А еще я знаю, что Майкл
хочет меня. Его страсть идет по нарастающей и ни в коем случае не уменьшается.
А совсем недавно я задержалась в офисе
табачной фабрики. Не отвечала на звонки и зарылась в бумагах, с головой уйдя в
различные подсчеты. Майкл освободился раньше меня, устал ждать и заехал за мной
в офис. Увидев меня, зарытую в бумагах, он овладел мной прямо на груде моих
деловых документов. И это было действительно здорово. Единственное, что стало
меня пугать в последнее время, так это здоровье Майкла. Он стал быстро
утомляться и жаловаться на боли в сердце.
Во всем остальном я была счастлива. Майкл
отдавал мне всего себя. У нас была как физическая, так и довольно сильная
эмоциональная близость.
Дорогой дневник, у меня очень плохая новость.
Только что позвонил врач. Готовы анализы Майкла. Анализы неутешительные. Майклу
нужно серьезно заняться своим здоровьем. По-моему, у него очень сильные
проблемы с сердцем. Но ничего. Мы еще повоюем. Я не позволю своему мужу
сдаться. Не зря на работе меня считают женщиной с железными нервами и железной
хваткой. Завтра же уговорю Майкла лечь в больницу. Сейчас ему не стоит думать о
делах, потому что о наших делах теперь могу подумать я, тем более что у нас
пошли хорошие прибыли.
А еще, дорогой дневник, ты не представляешь,
как сильно я полюбила Америку. Это такая своеобразная, но такая сильная страна,
где сосредоточены власть и деньги. Я чувствую энергию этой страны, ее ритм и
понимаю, что здесь, черт побери, именно здесь мое место! Хотя по ночам я
вспоминаю Россию, московские улочки, лица наших людей, родной язык, музыку и
московскую жизнь…"
Глава 18
Сегодня, проведя очередное совещание на
фабрике, я, как всегда, осталась у себя в офисе и зарылась в бумагах. В дверь
постучали, и я увидела заглядывающего в кабинет Джека, управляющего табачной
фабрикой. Лицо Джека сияло восторженной улыбкой, а его глаза говорили о том,
что он пребывает в очень хорошем настроении.
— Джек, ты еще не уехал?
— Нет. Давай выпьем по чашечке кофе.
— Хорошо. А где, у меня в кабинете?
— Давай прямо у тебя в кабинете. Позволь я
сварю кофе сам. Персонала уже нет. Все ушли домой.
— Мне будет очень приятно пить кофе, сваренный
тобой.
Через несколько минут Джек появился с подносом
в руках и поставил передо мной чашечку ароматного кофе.
— Ника, да оторвись ты от своих бумаг. Выпей
немного.
— Спасибо, Джек.
— Я хотел сказать, что совещание превзошло все
мои ожидания. Столько звонков, столько новых контрактов, столько возможностей.
Наша продукция вышла на совсем новый уровень. Никогда бы не подумал, что такое
может случиться.
— А я верила. Я верила в то, что табачная
фабрика не может быть убыточной. Не за горами тот день, когда мы будем одной из
самых сильнейших фабрик. Все к этому идет. Мы постепенно набираем обороты.
— Ника, я действительно очень рад. Я положил
на эту фабрику целую жизнь. Но никогда и не думал, что будет такой результат. Я
живу в Штатах около сорока лет, эмигрировал вместе со своими родителями
девятнадцатилетним юнцом и сразу пошел работать на эту фабрику. Я начинал с
простого рабочего, или даже можно сказать, с уборщика. Даже не верится, что мне
понадобилось сорок лет жизни, чтобы стать ее управляющим.
— Джек, ты действительно заслуженно сидишь в
кресле управляющего. Ты очень опытный и профессиональный управляющий. Фабрика —
это твое детище, и я счастлива, что результат превзошел наши с тобой ожидания.
Все только начинается. У нас с тобой все впереди.
В этот момент добродушное лицо Джека стало
каким-то мрачным. Он опустил глаза и чуть было не пролил на себя свой кофе.
— Джек, что случилось?
— Ника, я увольняюсь.
— Что значит «увольняюсь»? — Я почувствовала,
как меня бросило в жар.
— Ника, пойми меня правильно. Я всегда был
сердцем этой фабрики и отдавал ей всего себя без остатка, правда, моя работа
никогда не была успешной. Но пришел момент, и у фабрики появились мозги.
Настоящие мозги. Ты — полноправная хозяйка фабрики.
— И что? — не смогла я понять Джека. — Я
хозяйка, а ты управляющий. Мы с тобой — единое целое. Результат возможен только
в команде. Понимаешь, фабрика — это не только мое достижение, но и твое тоже.
Это наше с тобой общее достижение. Без тебя я ничто, точно так же, как и ты без
меня.
— Ника, мне кажется, что мне пора на пенсию, я
здесь больше не нужен.
— Это что, ревность? — Я пристально посмотрела
на Джека. — Джек, это ведь глупо. Пойми, мы единая сплоченная команда. Ни я, ни
ты не смогли бы поднять фабрику в одиночку. Какая, к черту, пенсия, если на
фабрике произошли такие перемены?!
— На мое место придет молодой, энергичный…
— Но будет ли этот молодой и энергичный таким
же профессионалом, как ты?!
— Ника, я удивляюсь тебе. У тебя когда-нибудь
опускаются руки и появляется усталость? Ты знаешь, что такое хворать или впасть
в депрессию?
— Джек, я все это знаю. Но сейчас не время для
хвори. Я только начала жить так, как всегда хотела. Я себя нашла. Я нашла
спасение от себя самой. Я нашла выход своей кипучей энергии.
