— Ну, а что касается меня, то я приехал сюда именно для того, чтобы найти золото, — заметил Оливье и затем, не входя в излишние подробности, рассказал своему собеседнику о том, что поклялся вернуть себе и любимой девушке счастье, которое бессердечные враги вырвали из их рук; что для этого ему нужно много, много денег, чтобы путем подкупов и наград восторжествовать над своими могущественными и сильными врагами. Он рассказал, что был очень богат, но враги разорили его, чтобы лишить его возможности бороться с ними. Теперь ему необходимо было прежде всего вернуть себе состояние, и, чтобы подготовиться к деятельности золотоискателя, он нарочно посещал лекции в парижской Горной школе, изучая теорию и практику приискового дела. Затем он сообщил Дику, что запасся всеми необходимыми орудиями лучшего качества для разработки руды, химическими веществами для ее очистки и ящиком, вмещающим дюжину револьверов, этого вновь изобретенного усовершенствованного оружия.
— Теперь мне остается только найти подходящий участок, чтобы приступить к его разработке, — закончил Оливье. — Но это, конечно, не так легко, и до сих пор я положительно ничего не имею даже в виду. Вероятно, придется немало поискать.
— Ну, искать вам недолго придется, — весело возразил Дик, — в этом я могу помочь вам: я все здешние места хорошо знаю!
— Неужели вы согласитесь указать мне!..
— Больше даже, чем указать… Но я не хочу обольщать вас напрасными надеждами, а лучше расскажу вам все, как есть, и вы сами увидите, дело я вам говорю или нет.
V
Рассказ Дика. — Золотой грот. — Прииск самородков золота. — Уговор. — Шпион.
— ГОД ТОМУ НАЗАД, — НАЧАЛ ДИК, — ОДИН негоциант из Мельбурна предложил мне отвезти значительную сумму денег фермеру, жившему далеко на юге. Я, разумеется, согласился и отказался от спутников, которых мне прочил негоциант. «Возить с собой деньги, — сказал я ему, — вещь не совсем приятная и спокойная. Если я отправлюсь во главе целого отряда, то непременно навлеку подозрение беглых каторжников или других бандитов. Между тем если я буду один, то меня сочтут простым охотником и оставят в покое». Негоциант согласился с моими доводами, и я расстался с ним. На другой день, ночью, он привез мне в своей карете золото, которое я при нем запрятал в глубину своего ящика, прикрыв его провизией. Шестьдесят дней я пробыл в дороге, и ни одна случайность не нарушила моего спокойствия. Только двадцать дней отделяли меня от цели путешествия. Однажды с восходом солнца я оседлал своего мула и двинулся в путь. Переходя через ручей, животное поскользнулось и взрыло своими копытами песок со дна. Я нечаянно нагнулся над водой и заметил, что она имеет странный золотистый оттенок. «Неужели это золото?» — мелькнуло у меня в голове, но я сам с недоверием отнесся к этому предположению, так как ничего не слышал о существовании золота в Австралии, хотя меди добывалось повсюду большое количество. Взрыв в нескольких местах песок, я убедился, что металлические крупинки рассеяны в изобилии. Следуя далее вверх по ручью, я видел, как он постепенно суживался и в конце концов исчез в скале. Тогда, вооруженный своим топором, я начал работать им, чтобы расширить отверстие, дававшее начало ручью. Через четверть часа упорного труда мне удалось отломить целую глыбу. Неожиданное зрелище представилось моим глазам: образовавшийся вход осветил внутренность небольшого грота, залитого желтоватым блеском. Сомнения больше быть не могло: это было золото, потому что только благородный металл не почернел бы в воде. Лихорадка стала бить меня, и, признаюсь, я первый раз в жизни растерялся. Что делать? Уйти — значит оставить сокровище мародерам; оставаться — значит без цели подвергать себя опасности, так как одному справиться с добычей нельзя. Рассудив хорошенько, я решил продолжать свой путь, исполнить поручение и затем вернуться для разработки рудника. Скрыв как можно лучше свои следы и розыски, заделав снова отверстие, я пустился в дальнейший путь.
— Разумеется, захватив образец золота? — спросил Лорагю, с лихорадочным интересом следивший за рассказчиком.
— Да, конечно. Но беда в том, что этот образец пропал у меня в Мельбурне, где я хотел отдать его на исследование.
— Вы подозреваете кого-нибудь в краже? — спросил с беспокойством Лорагю.
— Не знаю. Очень может быть. Конечно, лучше, если бы он затерялся, потому что порода камня в умелых руках может облегчить обследование местности.
— В чем же теперь состоит ваша задача, Дик?
— В том, чтобы, пригласив вас, господин Оливье, и Лорана, отправиться немедленно для отыскания Золотого грота. Там золота хватит для нас всех с излишком.
— Вы великодушны, Дик! — вскричал Оливье, пожимая руку трапперу, который поделился с ним своим драгоценным секретом.
Этот разговор происходил в гостинице, за день до того, как новые друзья пустились в путь. Когда они вышли на улицу, чтобы пройтись по набережной, уже было темно. Они не заметили, что какой-то человек, подслушивавший их разговор, крался за ними и затем, свистнув, присоединился к шайке оборванцев, исчезнувшей в глубине улицы Ярра-стрит. Черный пес Оливье чуял что-то недоброе в воздухе и злобно ворчал.
VI
Отправление. — На страже.
НА ДРУГОЙ ДЕНЬ, КАК МЫ ЗНАЕМ, ПУТНИКИ двинулись на поиск Золотого грота, как окрестил россыпь Дик. Когда мы встретились с ними, они уже прошли две трети пути, двигаясь вперед с невероятными предосторожностями. Впрочем, с самого начала путешествия не произошло ровно ничего такого, что могло укрепить подозрения канадца. Тем не менее, в тот день, когда мы с читателями встретили путников, собравшихся у огня, чтобы ужинать, Дик был далеко не спокоен.
— Пойдем, Блэк, со мной, — свистал он беспрестанно собаке и, вскидывая свою винтовку, отправлялся для обозрения окрестности; и умный пес, точно благодаря за оказанную ему честь, усердно обнюхивал все кусты.
Так как местность, которой достигли путники, изобиловала дичью и водой, а следовательно, стоянка на несколько дней была обеспечена, Дик предложил друзьям отпустить его на экскурсию.
— Здесь поблизости обитает усыновившее меня племя нагарнуков. Я пойду и попрошу у вождя полдюжины здоровых ребят, которые пригодятся нам в случае атаки.
План был одобрен, и искатели золота уселись вокруг огня, чтобы отведать наконец филе кенгуру, для которого канадец ухитрился приготовить гарнир из диких кореньев.
После ужина ночь была разделена по-морскому на три вахты, и друзья дали слово друг другу не дремать. Лоран первый начал свою службу. Когда Оливье и Дик улеглись у костра, он снова погрузил все вещи на мула, чтобы быть готовым при первых признаках тревоги.
Луна еще не взошла, и вокруг царствовала глубокая, молчаливая и таинственная австралийская ночь. Северные страны обладают множеством птиц, которые поют свои бесконечные песни после захода солнца; это пение соединяется с ревом диких зверей и с кваканьем лягушек, и получается грандиозный концерт природы, который гонит тишину и мрак. Напротив, ночь в австралийском буше тиха, мрачна и безмолвна: ни крики, ни пение, ни шелест деревьев не нарушают покрова гробовой тишины.
