— Хвала Богам! — прошептал юноша, ныряя под полукруглую арку свода. — Я не ошибся!
Коридор расширился, на его стенах появились Знаки Солнца — маленькие золотые диски, видневшиеся в углублениях между каменными блоками. Тирх ощутил головокружение и дрожь в ногах, но упорно продолжал идти вперед. Вскоре он оказался перед зеркальной дверью и остановился в растерянности. Дверь имела несколько граней, свободно поворачивающихся вокруг своей оси.
У юноши в глазах все двоилось, троилось и расплывалось. Зеркальные грани слепили его. Над дверью золотая рыба подмигивала ему круглым алмазным оком. Ее хвост превратился в энергетический веер, отбрасывая Тирха от двери обратно в глубь коридора. Он изо всех сил старался устоять на ногах.
— Они не должны соединиться… — проговорила рыба.
Зеркальные грани тут же сомкнулись, и между ними образовалась светящаяся щель.
— Иди сюда, Тирх… — шептала рыба. — Иди сюда… Она здесь… Она ждет тебя…
Из сияющей щели выплыло облако, которое превратилось в Нию. Девушка протягивала к жениху руки. Ее жест был полон мольбы.
— Иди сюда, Тирх…
Юноша уже не различал, кто зовет его, Ния или странная рыба…
Он пошатнулся и двинулся вперед, навстречу.
— Иди сюда, Тирх…
Распущенные волосы Нии плавали вокруг ее лица подобно солнечному ореолу.
— Сюда, Тирх…
Он бросался к ней, пытаясь поймать ее тонкие руки… и натыкался на гладкие стены. Зеркальные грани завертелись перед ним, вовлекая в свое бешеное вращение. Сознание Тирха помутилось.
— Ния… — шептал он, погружаясь в круговерть зеркального блеска. — Ния…
— Он бредит, — сказал кто-то над его головой.
Юноша с трудом приподнял тяжелые веки. Над ним склонилось озабоченное женское лицо.
— Ния… — прошептал он. — Ния…
— Это я, Тирх, — вымолвило лицо, наклоняясь еще ниже. — Это я, твоя мать. Посмотри на меня. Ты бредишь.
— Нет! — закричал он. — Нет…
На самом деле из его сомкнутых губ вырвался только слабый стон.
— Он бредит, — повторил мужской голос. — Это лихорадка. Пусть отдохнет, пока лекарство окажет свое действие.
— Мне кажется, он пришел в себя, — возразил женский голос.
Нависшее лицо отодвинулось вверх, и Тирх с облегчением вздохнул. Перед ним все померкло.
— Видите, он еще в беспамятстве, — сказал целитель. — Ему необходим покой. Идемте.
Они вышли из комнаты и прикрыли за собой дверь.
— Он поправится? — спросила мать Тирха.
— Разумеется, — обнадежил ее целитель. — Нет оснований для беспокойства. Мальчика сразила нервная лихорадка. Это пройдет.
— Мы нашли его в Бамбуковой Роще, у болота… Как он туда попал?
Женщина сжала виски тонкими длинными пальцами. Она очень переволновалась, пока искали ее сына.
— Вероятно, он неважно себя почувствовал, искал уединения, — предположил целитель. — Отправился на прогулку в рощу и вот… упал, потерял сознание. Типичные симптомы нервной лихорадки.
«Он так сильно любит Нию, — подумала мать. — Размолвка с невестой лишила его рассудка. Бедный мальчик!»
— Побудьте у нас пару дней, пока Тирх не встанет на ноги, — попросила она.
— Конечно…
Глава 14
Подлипки. Наше время
Визит Широкова произвел на Лену странное впечатление. Она ощущала несколько эмоций одновременно — любопытство, восторг и страх.
«Чего я боюсь? — спрашивала она себя. — Очередного разочарования? Жизненной драмы? Любви — возможно, безответной? Или во мне заговорил инстинкт самосохранения? Рядом с Широковым возникает угроза не только моему благополучию, но и жизни. Гибель Багирова — тому подтверждение».
Она понимала, что у Павла сейчас трудный период, черная полоса. Ему нужно отвлечься, забыться, и его поступок может быть продиктован именно этим. А ей так хотелось обмануться!
«Не будь дурой! — обрывала ее вторая Лена, более трезвая и критичная. — Не хватало только раскиснуть и поверить в мимолетный порыв мужского сердца. Что говорит тебе твой небогатый жизненный опыт? Мужчины — сезонные сборщики меда. При первом же дуновении осеннего ветра они улетают кто куда. Искать другие цветы или укромный уголок, где можно погрузиться в спячку до следующего сладкого сбора. Они не плохи и не хороши, они просто такие. И Широков — один из них. Его приезд не что иное, как минутная слабость. Такое происходит со всеми, даже самыми крутыми парнями».
Но первая Лена оказалась неисправимой мечтательницей. В глубине ее души теплилась надежда. А вдруг? Разве «плохиши» никогда не влюбляются в обыкновенных девушек? Правда, она — уже зрелая разведенная дама. Но ведь и Широков далеко не принц. Единственное достоинство — набит деньгами, как инкассаторский мешок.
Впрочем, не единственное… не стоит лукавить. Она вспомнила, как его губы скользнули по ее щеке и как сладко замерло сердце.
Они пили коньяк, и Лена опьянела. Что она болтала? Какую-то чепуху и глупости. Стыдно! Ей лучше не употреблять спиртное, особенно в мужском обществе. Мозги съезжают набекрень. Позорище… Широков небось до сих пор смеется. Кажется, она ему и про Харлампия разболтала. А ведь обещала Гришиной держать язык за зубами. Ужас! Что на нее нашло? Она опять все испортила. Как же поправить дело?
Бам-м! Бам-м! Бам-мм…
Часы пробили одиннадцать вечера. Напольные часы с боем достались Слуцким в наследство от бабушки Анастасии Кирилловны. Одни она подарила невестке, другие — внучке. Придирчивая Элеонора долго раздумывала, поставить ей часы в гостиной или продать. Она выбрала первое и не пожалела. Гости, которые приходили к Слуцким, все как один любовались часами и нахваливали тонкий вкус генеральши. Часы оказались антикварной ценностью, и Элеонора Евгеньевна забрала их с собой в загородный дом. Вторые часы стояли в квартире Лены. Еще несколько старинных часов генеральша продала после кончины свекрови, и на эти деньги обустраивался второй этаж дачи, летняя кухня и гараж.
Раньше мелодичный бой часов пробуждал у Лены сентиментальные чувства. В эти мгновения она ощущала себя школьницей в преддверии первой любви. Ее сердце замирало от предвкушения несбыточного и оттого печального счастья.
Этим вечером привычные звуки вызвали у нее безотчетную тревогу. Она подошла к окну и выглянула в темный сад. Луна пряталась за тучами. Легкий шелест пробегал по саду, как приглушенный шепот…
Лене стало не по себе. Она закрыла окно и легла. Сон не шел. Дом потрескивал и вздыхал. На веранде стрекотал сверчок, во дворе шуршал щебень, как будто кто-то тихо крался вдоль забора к крыльцу.
