Виктор, друг семьи, напоминал своим поведением верного, преданного пса и пытался поддержать Веронику, а она практически не замечала его. Больше того, иногда, бросая короткие взгляды на своего спутника, она с трудом скрывала раздражение. Возможно, ей хотелось побыть одной, а он докучал своей заботой и вниманием.
И вдруг в воздухе произошло какое-то движение, словно распахнувшаяся дверь впустила холодный осенний ветер, который принес с собой в застоявшийся больничный воздух крепкие запахи свежести, осенних листьев и сладкого морозца: в холле появился румяный красивый мальчик в красной куртке и желтой веселой бейсболке. На лице его играла странная виноватая улыбка. Это был Капитан. Он прямиком направился к Веронике, наклонился и сказал ей что-то на ухо. Ее лицо, еще недавно бледное, осунувшееся, даже какое-то болезненное, вдруг вмиг помолодело. Она часто заморгала, глядя поверх головы Капитана в сторону двери, через которую он вошел. Она расцепила — так распускаются лепестки цветов — пальцы рук, пожав при этом плечами, и этот слабый жест удивления и неуверенности выразил: мол, неужели?.. ты уверен?.. Она хотела было уже встать, но Капитан остановил ее, надавив ей на плечо. Снова что-то сказал на ухо, и на этот раз она посмотрела на Лизу, качнула головой, порывисто встала и подошла к ней.
— Елизавета Сергеевна, — голос ее дрожал, — мне надо с вами срочно поговорить! Только не здесь, давайте выйдем на лестницу.
Нетрудно было догадаться, что речь пойдет о Максе, уж слишком загадочной была улыбка Капитана.
На лестничной площадке, прислонившись всем телом к стене, словно вжимаясь в нее, стоял подросток в черных джинсах и темно-зеленой куртке с капюшоном, отороченным пушистым мехом. Копна спутанных светлых волос. Темные глаза смотрели испуганно, брови были нахмурены. Увидел Веронику — и у него колени ослабли, он чуть не сполз по стенке вниз, но как-то удержался, ладонями быстро закрыл лицо, замотал головой.
— Макс, Макс! — Вероника бросилась к сыну и подхватила его под мышки, словно он действительно мог упасть. Крепко обняла его, потом отстранила от себя и принялась покрывать поцелуями его бледные щеки. — Ты мой хороший, господи, как же я за тебя переживала! Ты цел?! Здоров?! С тобой все в порядке?..
— Ма… Прости… — Он тоже обнял ее, неуверенно как-то, зарылся лицом в воротник ее куртки.
Вероника быстро взяла себя в руки:
— Елизавета Сергеевна, пожалуйста, давайте спустимся хотя бы на один этаж вниз, чтобы нас не увидели.
Лиза понимала ее. Она, как мать, еще не могла быть уверена в том, что ее сыну ничто не угрожает. Все-таки в палате Борисова находился следователь. А к встрече с ним надо было подготовиться. Сам же факт встречи был предопределен: всем было ясно, что Макс появился здесь, психологически подготовленный к допросам, беседам, объяснениям. Теперь, когда он узнал от Капитана, что его не подозревают в нападении на отчима, он мог спокойно и обстоятельно все рассказать.
Они спустились в терапевтическое отделение и устроились на точно таких же диванчиках, как и в хирургии, в тихом холле, заставленном кадками с ухоженными пальмами.
Капитан сначала сел рядом с Максом, но потом, сообразив, что тот будет чувствовать себя увереннее рядом с матерью при разговоре с адвокатом, тактично удалился, напоследок всем своим видом и жестами выражая поддержку другу. Макс с сожалением посмотрел ему вслед.
— Ну, здравствуй, Макс! — Лиза пожала его вялую руку. — Мы все так переживали за тебя. Хорошо, что ты вернулся.
Лиза объяснила ему, что ей поручено помочь разобраться в обстоятельствах дела и выяснить, кто напал на Дениса Борисова. Теперь, когда Борисов заявил, что на него напал какой-то посторонний мужчина, Максу придется ответить на многочисленные вопросы, связанные с убийством Полины Блохиной.
— Сначала ты расскажешь все мне, и я посоветую тебе, как надо себя вести со следователем, поскольку каждое твое слово будет запротоколировано. Потом, собравшись с духом, ты ответишь на вопросы Сергея Михайловича Мирошкина. Когда будешь разговаривать с ним, помни, что он является моим хорошим другом и очень порядочным человеком, поэтому, если ты ни в чем не виноват, тебе абсолютно нечего бояться. Если же ты хотя бы частично виноват, тогда я, оценив ситуацию, посоветую тебе, как поступать. И хотя в деле Полины Блохиной я буду действовать исключительно по своей воле, поскольку это преступление косвенным образом затрагивает вашу семью…
Вероника медленно повернула голову и посмотрела на Лизу испуганными глазами:
— Что вы хотите сказать? Что означают ваши слова — «косвенным образом»?!
— В деле об убийстве Полины имеются результаты дактилоскопической экспертизы, которая указывает на то, что на сережке Блохиной имеются отпечатки пальцев Макса. Да и сама сережка обнаружена в квартире Дениса Борисова.
Макс отвернулся.
— Кроме этого, незадолго до смерти Полине звонили с телефона вашего мужа, — сказала Лиза.
— Я все расскажу, — буркнул Макс. — Давайте, задавайте свои вопросы.
Глава 18
Мирошкин
— Вы уверены, что никогда прежде не видели этого человека? — он допрашивал того, кто, по его мнению, не так давно вернулся с того света.
Денис Борисов лежал на подушках, заботливо взбитых его женой, находившейся сейчас за дверью, и слабым голосом отвечал на вопросы Мирошкина.
— Все произошло слишком быстро… Я не успел разглядеть его лицо. Но точно могу сказать, что это был мужчина, крупный, высокий…
— Он позвонил в дверь?
— Да. Понимаю, что вы хотите сказать… Вроде бы я взрослый человек, а не посмотрел в глазок. Посмотрел я, да что толку? Ну, увидел мужчину и открыл.
— И он тотчас напал на вас?
— Я не могу сказать, что напал… Просто сразу же я почувствовал резкую боль и… и все.
— Послушайте, Денис! Я понимаю, что вам трудно говорить, и врач дал нам всего несколько минут. И все же! Постарайтесь вспомнить: у вас были или есть какие-то враги? Конкретные враги, которые пожелали бы вашей смерти?
— Да и вспоминать нечего — их попросту нет! — Он говорил спокойно, не нервничал, как человек, уверенный в своих словах.
На гладком лбу Борисова выступила испарина. Видно было, что допрос дается ему с трудом.
— Может, вам кто-то угрожал?
— Нет, нет и еще раз — нет!
— Быть может, вы просто пытаетесь выгородить вашего пасынка, Макса? Ведь известно, что между вами не так давно был конфликт, из-за которого вам и пришлось уйти…
— Вы-то откуда знаете, по какой причине я ушел? — Брови Дениса приподнялись, плечи его под одеялом дрогнули. — Это наше личное дело.
— Но даже ваша жена сказала, что у вас с Максом была серьезная ссора. В последнее время вы с трудом уживались под одной крышей.
— Вы полагаете… послушайте, вы не могли бы дать мне воды?
