— Вы приехали ко мне не из-за наследства. Тем более что никакого наследства мой муж никогда от Блохиных и не ждал. Да и как он мог его ждать, если его рождение было окутано тайной? Его мать как могла скрывала, от кого именно она родила сына. Такая была романтичная барышня, влюбленная в Блохина-старшего… Старая история.
Давайте так, Глафира. Вы будете есть суп, не бойтесь, он не отравлен, а я расскажу вам все, что знаю. История чудовищная, страшная, в нее трудно поверить. И она произошла с моим мужем. В это тоже трудно поверить, но придется…
Она вдруг издала губами судорожный всасывающий звук, словно ее внезапно пронял жуткий холод.
— Вот, опять у меня зубы застучали… Судьба так распорядилась, чтобы они встретились — Толя и мой муж. Они стали друзьями. Встречались не часто, один раз в году, в Евпатории. Это мой Юра открыл для Толи Черные камни, место, которое так любят мужчины. Рыбалка, стрельбище… А в тот раз они сблизились еще больше. Толя, семейный человек, признался Юре, что у него есть любимая женщина, она ждет от него ребенка, и этот ребенок должен вот-вот родиться. Когда начались роды, эта женщина, Лиля, позвонила Толе, они как раз отдыхали в этих Черных камнях, и Толя, уже принявший на грудь изрядную порцию алкоголя, решил навестить ее. Юра взялся помочь ему осуществить этот безумный план. Безумный, потому что он стоил немалых денег. Они арендовали частный самолет, благо, что оба были знакомы с владельцем, и прилетели в Саратов. Толя поехал в роддом, а мой Юра остался в какой-то маленькой гостинице — отсыпаться. А когда проснулся, решил разыскать Толю. Позвонил ему, а у него телефон был выключен. Ну, Юра и решил найти его по адресу. Взял такси и поехал к нему. Дверь ему открыла девочка. Она спросила, кто он такой и что ему нужно. Юра мой сказал, что он — друг ее отца. Он не мог рассказать Полине о том, что ее отец тоже в городе, он поехал навещать свою любовницу, поэтому муж заявил, что он в этом городе проездом, решил сделать Анатолию сюрприз. Жаль, что его нет, но можно ли хотя бы переночевать здесь, а утром он улетит…
Глафира слушала ее, почти не дыша. Ей не верилось в то, что она сейчас узнает всю правду от жены насильника и убийцы!
— Постойте… Почему он не вернулся обратно в гостиницу?
— Он сказал мне, что эта девочка так вызывающе выглядела, была так одета, что он, увидев ее, испытал сильнейшее желание.
— Но он же понимал, что это, по сути, его племянница!
— Он видел ее в первый раз в жизни. Она была для него просто сексуальным объектом.
— И она… впустила его?
— Да, впустила. У Юры с собой был алкоголь, и они вместе выпили. Девочка сказала, что ее родители уехали, она одна, свободна и может делать все, что хочет. Она, молоденькая дурочка, сама провоцировала его, взрослого мужика, годившегося ей в отцы, на близость. Она была девственна — и тяготилась этой девственностью, как она сама потом ему сказала. Чего она хотела бы — чтобы ее первый мужчина был старше ее, опытнее. Все равно, говорила она, это рано или поздно должно произойти. Алкоголь лишил ее страха перед мужчиной. Она сама, сама все сделала… Разделась, легла… Она была очень пьяна.
Тамара Васильевна замолчала. Встала, подошла к буфету, достала бутылку с виски и два стакана.
— Вам со льдом?
Глаша пожала плечами. Она была буквально оглушена всем услышанным.
— Просто я очень хорошо знаю своего мужа. На одних мужчин алкоголь действует угнетающе, они не в состоянии иметь дело с женщиной, а Юра мой — наоборот: его это заводит, он становится сильным. Он вообще очень сексуальный. И я знала, что у него есть любовницы. Причем не какие-то там постоянные женщины, а самые настоящие шлюхи, профессионалки. Вот почему у нас с ним уже давно нет близости. К чему мне вся эта грязь?.. — Она отпила глоток виски, затем еще и еще. — Вообще-то я не пью. Это только сегодня… Может, мне так будет легче?
— Он… изнасиловал Полину?
— Нет, он сказал мне, что все произошло с ее согласия. Но, думаю, девочка была сильно накачана алкоголем. Возможно, она перед этим ничего не ела, а на пустой желудок…
Тамара Васильевна вновь встала и подошла к окну. Вечерний московский пейзаж с темно-серым парком за окнами, с брильянтовой россыпью горящих огней, вызвал у нее непреодолимое желание — выпить еще и еще. Узкая спина в узорчатом шерстяном свитере, блестящая волна длинных рыжеватых волос, какая-то невероятная хрупкость, почти призрачность… Она, казалось, с трудом держалась на ногах.
— Они потом уснули, — сказала она, не поворачивая головы. — А когда Юра проснулся, он понял, что сделал. Принес таз с водой и принялся бедную девочку… мыть. Смывать следы преступления, так сказать. Он мне сказал, что его всего трясло. Понятное дело, она проснулась, пришла в себя, но уже не изображала роковую красотку. Ей было больно. Она плакала. И тогда Юра предложил ей деньги. Много. Для начала они спустились на улицу, нашли банкомат, и он снял изрядную сумму. Сказал, что потом переведет ей еще. Вернулись в дом, опять выпили, и он сказал, что ему пора, у него скоро поезд или самолет, словом, наврал ей. Ему нужно было срочно вернуться в гостиницу. Он должен был как-то себя защитить, обеспечить себе алиби. Гостиница захудалая, Толя специально поселился там, чтобы его никто не видел. Но его там и не было! Словом, Юра вернулся в гостиницу, поговорил с администратором и заплатил ему, тоже много денег дал, даже обручальное кольцо отдал ему, потому что банкомат больше не выдавал наличных… Чтобы администратор говорил всем, что Юра весь день провел в гостинице.
Он напился и уснул. Просыпался то и дело, вспоминал все, что было, и ему становилось страшно. Он должен был поговорить с ней еще раз. В спокойной обстановке. Он признался мне, что готов был даже купить для нее квартиру, здесь, у нас, в Москве, чтобы только она молчала. Помимо того, что ему грозил реальный срок, он больше всего боялся Толи. Он понимал, что друг его не простит. Никогда. И его жизнь закончится в вашем городишке… Он не сумеет больше вернуться сюда, в свой круг, в бизнес, в семью… И все это — из-за какой-то пьяной девчонки в балетной пачке!
— Зачем он вообще пошел туда, в квартиру Анатолия? — спросила Глафира. От горячего супа ей стало жарко. А еще, может, от нервного возбуждения у нее, как ей показалось, даже поднялась температура.
— Сказал, что ему просто надоело сидеть в четырех стенах гостиницы, а города он не знал… В записной книжке был адрес Толи, вот он и пошел туда. Ах да, еще он сказал, что брезговал гостиничным душем, хотел нормально, в человеческих условиях, помыться. Ну, и надеялся, что застанет Толю у него дома.
— Что было потом?
— Он решил вернуться и поговорить с ней еще раз. Но девочки дома не было. Он поджидал ее около дома, потом решил прогуляться по парку в надежде увидеть ее, когда она будет возвращаться домой.
— Анатолий его не искал?
— Юра отключил свой телефон.
— Что произошло в парке? Он встретился с ней?
— Да. Но только, когда она увидела его, с ней случилась истерика. Она сказала, что посадит его. И все расскажет отцу. Она плакала. Говорила, что у нее все болит. Она собирается пойти в больницу, чтобы ей провели экспертизу. Сказала, что деньги ее не интересуют. Она швырнула их ему в лицо… Сказала, что все расскажет отцу… Ах да, я это уже говорила.
