Артем ничего не ответил, повернулся к ней спиной и пошел на кухню. Она две ночи у него ночевала, знает, где что лежит, сама пусть себя обслуживает. А он, так уж и быть, приготовит что-нибудь на ужин. Он хоть и дуется, но сделает это с радостью. Да и чай надо поставить.
Агния включила воду, пришла к нему на кухню, села на табурет, подобрав под себя ноги.
– А у тебя что, чайник кипит?
Он молча налил горячего чая, подал ей.
– А ты чего такой бука?
– Где ты была?
– Гуляла… Тебе понравилась моя записка?
– И где же ты по мне скучала?
– Там же, где и гуляла… Я же люблю тебя. Влюблена в тебя как кошка. Но я та кошка, которая гуляет сама по себе. Найду другого мужчину, уйду к нему и тебя не спрошу…
– Так в чем же дело? – разозлился Артем.
– Мне нужен богатый мужчина, который будет меня содержать. Извини, я привыкла к хорошей жизни, ты мне такую дать не в состоянии. Но я не буду любить этого мужчину так, как люблю тебя…
Он внимательно посмотрел на нее. Вроде бы и шутливо звучал ее голос, и взгляд шкодливый, но говорила она серьезно.
– Ты снова где-то курнула?
– Да нет, я этим больше не занимаюсь. Олег Дмитриевич против этого.
– Олег Дмитриевич? Какой Олег Дмитриевич?
– Я же сказала, что мне нужен богатый мужчина. И я такого нашла. Совершенно случайно нашла. Но, возможно, это судьба. Он такой забавный, этот Олег Дмитриевич, руку и сердце мне предлагал. Только замуж за него я не собираюсь, потому что я кошка, которая гуляет сама по себе. Сегодня с ним, завтра с другим…
– А любить ты будешь только меня, да? – с сарказмом спросил он.
– Да, любить я буду только тебя. А ты что, жениться на мне хочешь?
– Я?! Жениться?! На тебе?!
– Ну, вот видишь, ты не хочешь отказываться от свободной жизни. Почему я должна зацикливаться только на тебе? Да ты не переживай, все будет так же, как и прежде. Я буду приезжать к тебе, и мы будем тут с тобой шалить…
– У тебя вода не переливается?
– Сейчас пойду. И тебя позову. Спинку мне потрешь?
– Олега Дмитриевича попроси.
– Ревнуешь? – звонко рассмеялась она. – Мне нравится, когда ты меня ревнуешь… А Олега Дмитриевича всерьез не воспринимай, он так, временный этап. Ты себя всерьез воспринимай. Я только с тобой по-настоящему хочу.
– Иди ты знаешь куда?
– Куда?
– В ванную!
Туда Агния и упорхнула. Как та стрекоза. А она стрекозою и была. Лето красное у нее во дворе, одни песни на уме да пляски. Не созрела еще для того, чтобы оглянуться и задуматься о зиме… Легкомысленная она и шкодная, поэтому смешно воспринимать ее всерьез… Только Артему почему-то не до смеха. Не хочет он, чтобы эта веселая белка скакала с ветки на ветку в поисках золотых орешков. Но как быть, если у него действительно нет возможности покупать ей шубы и автомобили?..
Из вязкой грусти Артема вытащил телефонный звонок.
– Козырев, ты где?
– Дома. Я же отпросился.
– Давай в Склиф, там Никольский сейчас, с огнестрелом. Снайпер в него стрелял.
– Снайпер?!
– Это пока все, что я знаю. Давай, выдвигайся на место. Узнаешь – доложишь…
Артем сунул телефон в карман, открыл дверь в ванную. Агния лежала в пенной воде – вся такая открытая и доступная.
– Давай ко мне! – с поволокой во взгляде улыбнулась она.
– У меня задание, ехать надо. Когда буду, не знаю. Ты уж сама тут…
– Может, задержишься? Ну, хотя бы на полчасика. Спинку потрешь, все такое…
– Да нет, потом.
– Неужели такое важное дело?
– Заказное убийство – это всегда важно.
– Убийство?
– Ну, почти.
– К утру будешь?
– Надеюсь…
В машину Артем садился в расстроенных чувствах. Вроде бы и не влюблен он в Агнию, но и расставаться с ней трудно. А также нет никакого желания делить ее с каким-то там Олегом Дмитриевичем… Глупая она, непутевая, взбалмошная, но терять ее не хотелось. А она, увы, ускользала из его рук. С шутками-прибаутками ускользала, с песнями-плясками… Все-таки зря он третьего дня привез ее к себе домой.
В Никольского стреляли еще утром, ближе к полудню. Ему и операцию уже сделали, и в чувство он успел прийти, когда Артема направили к нему. Кто-то свыше догадался связать вместе убийство Маргариты Никольской с покушением на ее пасынка, поэтому майора Козырева и подключили к этому делу. В ближайшее время эти два дела объединят приказом, будет создана особая группа, в которую он войдет, но пока что Артем – лицо не совсем официальное. Здесь, в Склифе, находился представитель уголовного розыска окружного УВД, но делиться информацией не очень-то и хотел. Хоть за клещами иди, чтобы слова из этого буки вытаскивать.
– Ну, через окно стреляли. Потерпевший к окну подошел, а тут выстрел.
– К окну чего подошел?
– Ну, к окну своего кабинета…
– А стреляли откуда?
– Там дом за дорогой.
– С чердака стреляли, из окна?
– Ну, с чердака…
– Киллер ушел?
– Ушел.
– Кто-нибудь его видел?
– Нет.
Глядя на этого молодого парня с ранними залысинами, Артем испытывал желание врезать ему под дых. Вдруг тогда слова посыплются из него как из рога изобилия? Но ведь не посыплются. И пресс у парня крепкий, наверняка накачанный.
– Следы какие-нибудь остались?
– Ну, от обуви след…
– Размер?
– Да какая разница?
Уж очень не хотелось старлею общаться с Артемом. Устал он, в сон его клонило. И еще обидно ему, что его здесь оставили охранять пациента. Как будто он патрульный старшина из какого-то там районного ОВД. У него уровень округа, а его как последнего на охрану назначили… Может, потому и оставили его здесь, что тупой он и больше ни на что не способен.
– Размер какой? – начал злиться Артем.
– Ну, небольшой размер, тридцать… То ли тридцать седьмой, то ли тридцать восьмой… Или тридцать девятый…
– Винтовка на месте осталась?
– Ну да, на месте… Прикладом вверх стояла…
– Прикладом вверх?!
– Ну, сам я не видел, мне так сказали.
– И стреляли Никольскому в грудь?
– Ну да, в грудь… Там, в принципе, ничего страшного…
Как будто в подтверждение того, что опасности для здоровья потерпевшего нет, к Артему подошел врач:
