В кабинете начальника его ждал представитель Департамента уголовного розыска. Если в природе существуют внушающие трепет ментозавры, то подполковник Штохин один из них. Среднего роста, в плечах так себе размах, но плотности его тела мог позавидовать даже алмаз. Никто не проводил замеров этой плотности, но мысль о больших величинах приходила на ум, достаточно было посмотреть на Штохина. Мощный мужчина, тяжеловесный, полный жизненной энергии, а взгляд у него – чугунные гири по два пуда в каждой. И чугун этот как будто побывал на морозе – холодный он снаружи, но теплый внутри.
– Артем, я знаю, ты занимаешься убийством гражданки Никольской. И покушение на Глеба Никольского тоже на тебе…
Это была их первая встреча, они только что познакомились, но Штохин уже обратился к Артему на «ты» и по имени. Чистой воды фамильярность, только почему-то возмущаться не хотелось.
– Ну, занимаюсь, а что?
– Насколько я знаю, успехи неважные. – Штохин невозмутимо смотрел на него. Его взгляд, казалось, абсолютно ничего не выражал.
– Ну, не фонтан…
Артем глянул на своего начальника – уж не выговор ли ему собираются сделать? Но полковник Касьянов сидел за своим столом с отсутствующим видом. Он вроде бы и пытался вникнуть в суть разговора, но при этом посматривал на экран своего компьютера, да еще время от времени набирал текст на клавиатуре. Судя по озорным искоркам в его взгляде, он переписывался с какой-то молодкой. Старый кобель…
– Может, я чем-то тебе помогу? – едва заметно улыбнулся Штохин.
– Хотелось бы.
– На днях был убит владелец сети ресторанов «Рыбный день».
– Ну, было такое.
– Киллер стрелял с чердака жилого дома. Стрелял издали, через глушитель, никто ничего даже не понял. Телохранителей у господина Караваева не было, снайпера никто не преследовал, и он спокойно покинул свою лежку. Оружия не оставил, даже гильзу забрал. Стрельба велась из снайперский винтовки «ВСС», возможно, это был вариант, переносимый в специальном контейнере в форме кейса. Но дело не в этом. Дело в том, что киллером, возможно, была Кира Родичева.
– Есть свидетели, которые ее видели?
– Нет, и улик она после себя не оставила. Если не считать одну зацепку. Мы просмотрели записи со всех видеокамер, установленных в районе дома, откуда стрелял снайпер. Это лицо тебе знакомо?
Штохин достал из своей папки снимок, протянул Артему. Изображение плохое, размытое, как это бывает на видео низкого разрешения, но все-таки в женщине, запечатленной на снимке, можно узнать Киру Родичеву. Она садилась в «Порше», который был виден в кадре только наполовину.
– Да, знакомо.
– Поверь, нам пришлось повозиться. Там ведь столько людей через эту камеру прошло, а далеко не все числятся в наших картотеках. А Родичева числится.
– Она уже не Родичева. Она уже Никольская. Замуж вышла.
– Ну вот, видишь, уже свежую информацию нам подкинул. Мы до этого пока не дошли…
Расследование убийства Маргариты Никольской зашло в тупик. И покушение на ее пасынка раскрыть не удалось. Темный лес и ежик в тумане – такая вот ситуация. Версий много, а толку мало. Есть подозреваемые, но нет оснований для обвинения. Но дела не закрыты, следствие хоть и вяло, но продолжается. Поэтому Артем знал об изменениях в личной жизни Глеба Никольского.
– Так, погоди, за какого Никольского она вышла?
– За Глеба Никольского. Она и раньше была его невестой, но их разлучили. Родичева винила во всем Маргариту Никольскую…
– Поэтому ее и убила, да?
– Да, но тогда она должна была стрелять и в Глеба Никольского. Там один почерк. А она в СИЗО была, когда на Никольского покушались.
– Один почерк – это серьезно, – в раздумье кивнул Штохин. – Но ведь кто-то мог подделать этот почерк. Кто-то мог выручить Родичеву, сработав под нее.
– Кто?
– Ну, мало ли… Может, друзья по биатлону. Может, у них там целая организация.
– Была у меня такая мысль, – сказал Артем. – Я даже справки наводил. Но ничего интересного не нарыл. Родичева не поддерживает связь со своими бывшими подругами, более того, сторонится их.
– Почему?
– Не скажу, что это зависть, но все возможно. Она же оставила спорт, а ее бывшие подруги добились больших успехов на международном уровне. Травма у нее была, а после нее остались комплексы… В общем, не могли ее подруги… э-э, не могли они поддержать ее огнем… Да киллерская организация здесь и ни при чем. Если Родичева стреляла в Никольскую, то из личной мести. И в Глеба Никольского она могла стрелять из тех же побуждений. Могла, но не стреляла. Кто-то другой в него стрелял. И личные мотивы здесь ни при чем. То же самое и с Маргаритой Никольской…
– Да, наверное… – еще глубже задумался подполковник.
– Так что, возможно, Родичева попала к вам в кадр случайно, – предположил Артем.
– Да, но она попала в этот кадр спустя десять минут после убийства. Это как раз время, которое необходимо, чтобы преодолеть расстояние от «лежки» до машины. С учетом того, что ей потребовалось сложить и упаковать винтовку. И еще переобуться…
– Переобуться?
– Да, дело в том, что на чердаке пыльно, там на полу остался отпечаток ноги сорок первого размера. А ее размер – тридцать шестой.
– И куда она дела сменную обувь? А чемоданчик с винтовкой где? Не вижу я ничего, – щелкнул пальцами по снимку Артем.
– Дело в том, что в кадр не попала задняя часть машины. Она могла положить кейс и сумку в багажник.
– Сумку?
– Возможно, у нее была не только сменная обувь. Возможно, на ней был какой-нибудь технический халат, чтобы на костюме не остались частицы пороховых газов…
– Камера камерой, а свидетели были? Может, кто-то видел, как она садилась в машину?
– Товарищ майор, мы знаем свое дело, – нахмурился Штохин. – Мы искали таких свидетелей, но, увы. Если бы свидетели были, я бы обязательно вам сказал. А возможно, я бы даже не стал выходить на вас. Будь у нее кейс и сумка, я бы вызвал ее на допрос и поставил бы ее перед фактом.
– Но у вас нет для этого достаточных оснований.
– Да, поэтому я здесь. И мне нужна ваша помощь. Мне нужно знать про Родичеву все, что знаете про нее вы.
– Я вас понимаю. Что это за машина на снимке? Я так понимаю, номера вы не установили.
– Нет.
– Тогда я скажу, что такой «Порше» был в конюшне ныне покойного Евгения Александровича Никольского. Сейчас им пользуется жена его сына. Во всяком случае, может пользоваться… Я так понимаю, она садится не за руль, – глядя на снимок, сказал Артем
– Нет, кто-то ждал ее в машине.
Окна в «Порше» были затемнены, и непонятно, кто сидел за рулем внедорожника.
