Поднялся ветер. Сантьяго знал: люди называют
его «левантинцем», ибо с востока, оттуда же, откуда он задувал, налетали орды
язычников. Юноша, пока не побывал в Тарифе, и не подозревал, что африканское
побережье так близко. Опасное соседство — мавры могут нагрянуть снова. Ветер
усиливался. «Не разорваться же мне между овечками и сокровищем», — подумал
Сантьяго. Надо выбирать между тем, к чему привык, и тем, к чему тянет. А ведь
есть еще и дочка лавочника, но овцы важнее, потому что они зависят от него, а
она — нет. Да и помнит ли она его? Он был уверен: она и не заметит, если он не
появится перед ней через два дня. Те, для кого дни похожи один на другой,
перестают замечать все хорошее, что происходит в их жизни.
«Я оставил отца, и мать, и замок возле моей
родной деревни, — думал он. — Они привыкли жить в разлуке, и я привык. Стало
быть, и овцы привыкнут, что меня нет».
Он снова оглядел площадь с высоты. Бойко шла
торговля воздушной кукурузой; на той скамейке, где он разговаривал со стариком,
теперь целовалась парочка.
«Торговец…» — подумал Сантьяго, но докончить
мысль не успел — порыв «левантинца», задувшего с новой силой, ударил ему прямо
в лицо. Ветер не только надувал паруса завоевателей-мавров, он нес с собой
тревожащие душу запахи: пустыни, женщин под покрывалами, пота и мечтаний тех,
кто когда-то пустился на поиски неведомого, на поиски золота и приключений. Он
приносил и запах пирамид. Юноша позавидовал свободному ветру и почувствовал,
что может уподобиться ему. Никто не стоял у него на пути, лишь он сам. Овцы, дочка
суконщика, поля Андалусии — все это были лишь подступы к Своей Стезе.
* * *
Назавтра в полдень он пришел на площадь и
пригнал шесть овец.
— Удивительное дело, — сказал он. — Мой друг
тут же купил у меня всю отару и сказал, что всю жизнь мечтал стать пастухом.
Это доброе предзнаменование.
— Так всегда бывает, — ответил старик. — Это
называется Благоприятное Начало. Вот если бы ты впервые в жизни сел играть в
карты, то почти наверняка выиграл бы. Новичкам везет.
— А почему так происходит?
— Потому что жизнь хочет, чтобы ты следовал
Своей Стезей.
Затем старик стал осматривать овец и обнаружил
среди них одну яловую. Сантьяго сказал, что это ничего, зато она самая умная и
дает больше всего шерсти.
— Ну, так где же искать сокровища? — спросил
он.
— В Египте, возле пирамид.
Сантьяго оробел. То же самое сказала ему
цыганка, только она ничего не взяла за это.
— Ты найдешь туда путь по тем знакам, которыми
Господь отмечает путь каждого в этом мире. Надо только суметь прочесть то, что
написано для тебя.
Сантьяго еще не успел ответить, как между ним
и стариком закружилась бабочка. Он вспомнил, что в детстве слышал от деда,
будто бабочки приносят удачу. Так же, как сверчки, ящерицы и листики клевера о
четырех лепестках.
— Вот именно, — промолвил старик, легко
читавший его мысли. — Все так, как говорил тебе дед. Это и есть приметы,
благодаря которым ты не собьешься с пути.
С этими словами он распахнул свое одеяние,
обнажив грудь, и потрясенный Сантьяго вспомнил, как вчера ослепил его блеск.
Неудивительно — старик носил нагрудник литого золота, усыпанный драгоценными
камнями. Он и в самом деле оказался царем, а переоделся для того, должно быть,
чтобы разбойники не напали.
— Вот возьми, — и он, сняв два камня — белый и
черный, — украшавшие его нагрудник, протянул их Сантьяго. — Они называются Урим
и Тумим. Белый означает «да», черный — «нет». Когда не сумеешь разобраться в
знаках, они тебе пригодятся. Спросишь — дадут ответ. Но вообще-то, — продолжал
он, — старайся принимать решения сам. Ты уже знаешь, что сокровища — у пирамид,
а шесть овец я беру за то, что помог тебе решиться.
Юноша спрятал камни в сумку. Отныне и впредь
принимать решения ему придется на свой страх и риск.
— Не забудь, что все на свете одно целое. Не
забудь язык знаков. И — самое главное — не забудь, что ты должен до конца
пройти Свою Стезю. А теперь я хочу рассказать тебе одну коротенькую историю.
Некий купец отправил своего сына к самому
главному мудрецу за секретом счастья. Сорок дней юноша шел по пустыне, пока не
увидел на вершине горы великолепный замок. Там и жил Мудрец, которого он
разыскивал.
Против ожиданий, замок вовсе не походил на
уединенную обитель праведника, а был полон народа: сновали, предлагая свой
товар, торговцы, по углам разговаривали люди, маленький оркестр выводил нежную
мелодию, а посередине зала был накрыт стол, уставленный самыми роскошными и
изысканными яствами, какие только можно было сыскать в этом краю. Мудрец
обходил своих гостей, и юноше пришлось ожидать своей очереди два часа.
Наконец Мудрец выслушал, зачем тот пришел к
нему, но сказал, что сейчас у него нет времени объяснять секрет счастья.
Пусть-ка юноша побродит по замку и вернется в этот зал через два часа.
«И вот еще какая у меня к тебе просьба, —
сказал он, протягивая юноше чайную ложку с двумя каплями масла. — Возьми с
собой эту ложечку и смотри не разлей масло.»
Юноша, не сводя глаз с ложечки, стал
подниматься и спускаться по дворцовым лестницам, а два часа спустя предстал
перед Мудрецом.
«Ну, — молвил тот. — Понравились ли тебе
персидские ковры в столовой зале; сад, который искуснейшие мастера разбивали
целых десять лет; старинные фолианты и пергаменты в моей библиотеке?»
Пристыженный юноша признался, что не видел
ничего, ибо все внимание его было приковано к тем каплям масла, что доверил ему
хозяин.
«Ступай назад и осмотри все чудеса в моем
доме, — сказал тогда Мудрец. — Нельзя доверять человеку, пока не узнаешь, где и
как он живет».
Юноша взял ложечку и снова двинулся по
переходам замка. На этот раз он был не так скован и разглядывал редкости и
диковины, все произведения искусства, украшавшие комнаты. Он осмотрел сады и
окружавшие замок горы, оценил прелесть цветов и искусное расположение картин и
статуй. Вернувшись к Мудрецу, он подробно перечислил все, что видел.
«А где же те две капли масла, которые я просил
донести, не пролив?» — спросил Мудрец.
И тут юноша увидел, что пролил их.
«Вот это и есть единственный совет, который я
могу тебе дать, — сказал ему мудрейший из мудрых. — Секрет счастья в том, чтобы
видеть все, чем чуден и славен мир, и никогда при этом не забывать о двух
каплях масла в чайной ложке».
* * *
