– Кто вы? Учтите, грабить здесь нечего.
– Мы бы защитили тебя от грабителей, – усмехнулся Павел и показал ему удостоверение. – Не трясись, мы из полиции. Нам нужна твоя жена. Ты ведь Владислав Макеев?
Парень задрожал:
– Я. Но я не знаю, где моя жена. Ее нет уже несколько дней.
– Несколько дней? – Киселев подошел к нему вплотную. Макеева затрясло еще больше. – Как показывают во всех фильмах, на третий день принимают заявления о пропаже человека. Почему же ты не заявил в полицию? Или ты в курсе, где она?
Владиславу удалось справиться с испугом:
– Клянусь, я ничего не знаю.
– Почему же тогда не побежал к нам, когда она не пришла ночевать? – голос Павла становился все более угрожающим. Макеев тяжело вздохнул:
– Она ушла от меня. Мы поссорились. Я не искал ее, потому что она сама меня попросила.
– Ушла на четвертый день после свадьбы? – удивился Костя. – И что же такое ты натворил?
– Это не я. Это моя мать, – признался парень. – Но почему вы ее ищете?
– Тебе придется проехать с нами, – отозвался Киселев. – Собирайся.
– Зачем? – Его зубы отбивали чечетку. – Я же сказал…
– А я сказал – собирайся, – перебил майор. Парень повернулся, чтобы исполнить приказание, как вдруг дверь распахнулась, и перед ними предстала дородная брюнетка. Она гневно посмотрела на оперативников.
– Что здесь происходит, Влад? – поинтересовалась женщина. – Кто эти люди?
– Мама, это из полиции, – пояснил молодой муж. – Они пришли по поводу Лизы и просят меня проехать с ними.
Дама заслонила сына грудью:
– Он никуда не поедет. А еще я скажу, что ни мне, ни моему сыну нет и дела до этой вертихвостки. Она ушла от нас – и черт с ней. Мы не желаем иметь с ней ничего общего. Так что оставьте моего сына в покое.
– Когда она вас оставила, вы не пытались с ней связаться? – спросила Катя.
Парень уставился на нее:
– Зачем? Она же меня бросила.
Зорина все больше поражалась человеческому равнодушию:
– Еще недавно вы давали клятву верности. Еще недавно клялись в любви. Неужели все прошло за четыре дня?
Макеев беспомощно посмотрел на мать. Та была незыблема, как скала:
– Да, за четыре дня мы ее раскусили. Она нахалка и бездельница. Повторяю, мы не желаем иметь с ней ничего общего.
– Тогда позвоните ей при нас, чтобы все убедились: ваша Лиза жива и здорова, – попросил Костя.
Парень замялся:
– Мама говорит правильно. Если Лиза не хочет…
– Позвоните, я сказал… – буркнул Павел, и Макеев достал мобильный.
– Хорошо, если вы считаете…
– Не вздумай просить, чтобы она вернулась, – напутствовала женщина. Владислав набрал номер жены:
– Недоступна, – проговорил он.
– Тогда поехали с нами. – Скворцов взял его за локоть. Женщина попыталась его оттолкнуть:
– Я никуда не пущу сына. Уход моей невестки из нашей квартиры – еще не повод обвинять в чем-либо моего сына.
– Вашего сына никто пока не обвиняет, – заметил Костя, делая ударение на слове «пока». – И везем мы его не в тюрьму, а на опознание. Недавно мы обнаружили тело девушки с новым обручальным кольцом, блондинки, – объяснил он. – Возможно, это ваша невестка.
В лице женщины не дрогнул ни один мускул.
– У нее есть мать, – равнодушно бросила дама. – Мы дадим вам ее адрес. Свяжитесь с ней, и пусть она приедет на ваше опознание. А его я никуда не пущу. Он впечатлительный парень. Влад останется здесь.
На удивление оперативников, Макеев стал решительно надевать летние туфли. Мать вцепилась ему в рубашку:
– Ты никуда не поедешь.
Парень отстранил ее:
– Отстань, мама. Неужели ты не слышишь, о чем они говорят? Возможно, Лиза у них, хотя я в это не верю.
– Даже если и у них, – не сдавалась мать. – Какое тебе до нее дело?
Парень пристально посмотрел в ее холодные глаза.
– Вот сейчас ты показала истинное лицо. – Каждое слово давалось ему с трудом. – Впрочем, вероятно, ты уже не раз его показывала, просто я был дураком и не замечал этого. Если с Лизой что-то случилось, я тебе этого никогда не прощу.
На секунду она застыла в изумлении, но вскоре справилась с собой:
– Ну и пошел к черту, слюнтяй. Ты действительно дурак, как я погляжу.
Владислав пропустил оперативников и журналистку вперед, а потом с силой хлопнул дверью.
– Идите за нами, – с уважением произнес Павел, а Костя открыл ему заднюю дверцу.
– Почему вы решили, что это Лиза? – Под глазами Макеева залегли круги. – Это не может быть она.
– Расскажите все по порядку, – попросил Скворцов, и Владислав начал рассказывать. Такие истории они уже слышали неоднократно. Некоторые были со счастливым концом, как в сказке, а некоторые кончались трагически. Владислав был единственным сыном у матери, брошенной мужем, когда мальчику едва исполнилось три года. Владик много болел, и мама носилась с ним по врачам, выполняла все их предписания, водила сына в спортивную секцию, в художественную и музыкальную школы, всячески развивая ребенка. Ей это не было в тягость, она жила своим мальчиком. Владислав только догадывался, сколько сил и средств стоило ей устроить его в университет на престижный факультет. Их связь казалась неразрывной. Теперь Владислав понимал: такая опека привела к тому, что он потерял себя, не имел собственного мнения и делал так, как говорила мама. Она являлась для парня непререкаемым авторитетом, даже если бы говорила, что черное – это белое. В университете Макеев стал впервые заглядываться на девочек и однажды привел в дом высокую черноволосую Ингу, отличницу курса. Мама приняла девушку хорошо, накрыла стол, долго с ней разговаривала, даже отсылала Влада за пирожными, а потом после ее ухода поинтересовалась:
– Она что, тебе нравится?
Макеев кивнул:
– Да. Она самая умная девочка на курсе. Все говорят: у Инги большое будущее.
Женщина усмехнулась:
– И ты хотел бы связать с ней свою жизнь?
Он покраснел:
– А почему тебя это интересует?
Этот вопрос вызвал в женщине глухое раздражение.
– Да потому, что она тебе не пара, – пояснила мать. – Возможно, твоя Инга и большая умница и впереди у нее зеленая улица, однако как жена она будет нулем.
Он вскинул брови:
– Но почему, мама?
– Да потому, что она не умеет готовить и никогда не научится, – бросила мать. – Я знаю таких девушек. За дипломом последует кандидатская, за кандидатской – докторская, за докторской – ворох научных статей, а дом, муж, ребенок будут на пожилой матери. – Женщина даже всхлипнула. – Ведь я старею, Владик. Ты должен выбрать если не помощницу мне, то хотя бы хорошую хозяйку для себя. Нет, Инга тебе не пара.
