Он не представлял, что делать в такой ситуации. Абсурд какой-то… Вдруг оказалось, что здесь, в центре Европы, в двадцать первом веке, он может оказаться совершенно беспомощен в каком-то дряхлом сарае! Здесь уже неважно, что он влиятельный бизнесмен, неважно, что стрелять умеет, что тренируется каждый день… вся сила его тела тоже неважна. Потому что он привязан к балке, вероятнее всего, свихнувшейся бабой!
Он пытался отстраниться от эмоций. Мужчина все-таки не должен бояться! А не бояться не получилось… Физическая слабость подтачивала духовные силы, темнота и холод давили. Конечно, Матиас был далек от паники. Но четкостью мышления похвастаться не мог. Это в бизнесе он умел просчитывать ситуацию на десять шагов вперед, а тут вдруг оказался совершенно беспомощен!
Нужно позвать ее… Придется. Чем быстрее начнутся переговоры, тем быстрее это закончится для него, даже если придется поступиться своей гордостью. Матиас не верил, что его оставили в живых, только чтобы убить позже. Скорее всего, эта бабища все спланировала. Она содрала плату с Верены, а теперь немало поимеет и с него. Если она достаточно умна, то продумала и путь отступления.
Поймать ее мужчина и не надеялся. А вот Верена… уж она свое получит! Нужно только выбраться…
– Эй! Где ты? Иди сюда! Поговорим!
Она должна была знать, что он проснется. Ну, или камеру какую-то установить… Поэтому первое время он был спокоен, ожидая ответа. Но женщина не шла, вообще никак не реагировала. Он оставался один…
Он не знал, сколько сейчас времени – в ноябре темнота длится долго. Какой день недели, тоже не знал. Все вместе это окружало его невидимой клеткой, лишь дополняя ощущение беспомощности.
У Матиаса даже появилось сомнение, что он жив… Вдруг они тогда ударили слишком сильно? И он уже мертв, а это… чистилище какое-то! Ведь он здесь один, даже черви в соломе мертвы…
Ему только и оставалось, что сжаться на земле и стараться не поддаваться холоду. А целую вечность спустя женщина все-таки появилась. Он впервые получил возможность рассмотреть ее.
Если бы не знал, что баба перед ним, может, и не догадался бы… Хильда отличалась мужским ростом, массивной комплекцией и бесстрастным лицом пожирателя младенцев. По крайней мере, такие ассоциации она вызывала. Во всем ее облике не было ничего женственного… в общем-то, даже женского остро не хватало: свободная куртка скрывала теоретический бюст.
Женщина принесла миску со странной мутной жижей, которую и шлепнула перед Матиасом.
– На. Это тебе и еда, и пойло, – пояснила она. – До завтра хватит, тогда еще принесу. Если отлить надо, сделаешь в угол, тут тебе расстояния достаточно, чтобы самому в это не ложиться.
Сказала – и развернулась уходить. Матиас был несколько ошарашен таким подходом.
– И это все?
– А чего ты ожидал? Речь приветственную?
– Может, объяснишь…
Объяснила она достойно – прервала его ударом тяжелого ботинка в плечо. Матиас, еще плохо удерживающий равновесие из-за головокружения, повалился на землю. При этом лицо женщины осталось безразличным, словно собственный поступок она рассматривала лишь как необходимый жест – и не более.
Успокаиваться так просто Матиас не собирался:
– Мило, конечно, но я желаю знать, что происходит! Меня похитили, заперли… что дальше?
– Ты не догадываешься, чем заслужил такое? – поинтересовалась Хильда.
Ого, «заслужил»… Похоже, она уже себе какую-то схему придумала, делающую ее действия правильными! Матиасу хотелось узнать, какую роль ему отвели в этом балагане.
– Не догадываюсь!
– Из-за таких, как ты, все и происходит… Есть семья, у которой все хорошо – есть любовь, тепло, понимание! Они счастливы. Но потом появляешься ты, появляются такие, как ты! Они начинают все портить. Там, где раньше была радость, остаются только осколки. Семья уничтожена, о прошлом можно забыть, но чужие мечты тебя не волнуют! Тебе нужно только разрушать и разрушать, не думая о том, что ты ломаешь жизнь ребенка, замешанного в этом!
Сначала она говорила относительно спокойно, но долго это не продлилось. Хильда увлекалась своей речью, переходила на крик. Для нее это не было представлением: глаза женщины горели, лицо покраснело, она чуть ли не задыхалась.
Мужчина не знал, как реагировать. Хотелось абсолютно не бояться ее, но не получалось, потому что он слишком хорошо понимал, что способна вытворить эта откровенно здоровая и сильная тетка. Впрочем, страх все равно был не такой, как в случае с Евой. Обоснованный, а не потусторонний, пронизывающий до костей. С этим страхом можно было бороться и победить.
На что, собственно, он надеялся. Но для начала Матиасу хотелось разобраться в причинах ее неадекватности.
– Я абсолютно не понимаю, о чем ты вообще говоришь!
– Ты уничтожил чужую семью, – чуть спокойней отозвалась она. – Ты пришел туда, где без тебя было хорошо, воспользовался ее мимолетной слабостью и все испортил. Разлучил двух людей, которые любили друг друга. Причинил такую боль Стефану, после которой тяжело оправиться!
– Это она тебе такого наплела?
Раз она не боялась открывать имя Верены, значит, не допускала даже возможность, что он сбежит… что он выживет. Да и во всем ее поведении читалось, что она влезла в эту историю не из-за денег.
Проблема заключалась в том, что никакой «истории» не было! Это Матиас пытался всеми силами до нее донести.
– Я увидела все сама, в ее словах! – гордо объявила Хильда.
– Да? Тогда ты здорово просчиталась! Начнем с того, что Стефан Марку не…
Разумных доводов она от него явно не ожидала. Это показал уверенный удар ноги, пришедшийся по груди мужчины. Понятно, почему она так привязала цепи… Если бы он стоял на ногах, если бы у него было больше возможностей для маневров, она бы играла по совсем другим правилам!
Пока же в грязи оказывался Матиас, отчаянно ловивший ртом воздух…
– Я не хочу тебя слушать, – улыбнулась она. Улыбка показала белоснежные зубы, слишком совершенные, чтобы быть настоящими. – Такие, как ты, только и делают, что врут. Вы это виртуозно делаете. Я не хочу твоих объяснений.
– Тогда чего ты хочешь от меня?
– Увидишь. Побудешь тут немного – и все поймешь.
Она развернулась на каблуках и помаршировала к выходу. Матиас проводил ее взглядом, видел, как исчезает свет за закрывшимися воротами, слышал, как гремят цепи с той стороны – она запирала его.
Многие заметят, что он пропал. Скорее всего, начнется официальный розыск. Но никто не будет лично заинтересован в его судьбе, абсолютно никто не будет стараться его найти.
Такова плата за добровольное одиночество. Он понял это только сейчас.
* * *
Она никому ничего не сказала.
Первый импульс был совершенно иным. Она уже усвоила, что если возникают неприятности, то лучше помогать друг другу, а не отстраняться. Однако Вика быстро поняла, что сейчас не тот случай. К кому она может обратиться? Сальери? Он только-только топор войны закопал, вот пусть и сидит мирно! Марку тоже лучше не звонить. Он там весь изведется, бросит дела, приедет к ней, а в долгосрочной перспективе это обернется проблемами.
